Калигула, или После нас хоть потоп

-- Я не доносчик, мой Гай, -- запротестовал обиженно Макрон. -- Я обвиняю сенатора Авиолу из патриотических побуждений. Из любви к тебе, мой дорогой.

Наступила тишина. Макрон долго пил, словно у него пересохло горло.

Энния поняла, что это дело не только Макрона, но и Валерии. Она смотрела на нее с изумлением, страхом и восторгом. Валерии не удалось кинжалом наемника убить Торквату, и, посмотрите, она тут же начинает новое наступление.

Император размышлял о словах Макрона по поводу Авиолы: "Самый богатый человек в империи -- его имущество будет конфисковано в пользу императорской казны... Макрон хочет купить меня за миллионы, их он мне подсовывает. Широкий жест. Он одним ударом убивает двух зайцев, мне швыряет золото, в котором я нуждаюсь, а ревнивой дочери помогает разделаться с Торкватой. Это удивительно, как он любит свою дочь, как Валерия любит Луция и ненавидит дочь Авиолы! От этой жестокости даже страшно становится, особенно когда смотришь на нежно улыбающуюся Валерию. -- Император вздрогнул. -- А если бы эти двое однажды начали так играть моей головой? Хорошо, что Энния не принадлежит к этому плебейскому роду". Он посмотрел на свою жену и заметил какое-то непонятное выражение в ее больших глазах, уставившихся на Валерию.

-- Это тяжелое обвинение, мой Невий, -- сказал Калигула, вращая императорский перстень. -- Я приму его к сведению. Посоветуюсь... Посоветуюсь с Курионом...

-- С ним? -- не сумела овладеть собой Валерия. Улыбка слетела с ее лица, и оно стало похоже на восковую маску. Макрон поднял мохнатые брови.

-- Что случилось, моя дорогая? -- лениво протянул император.

Валерия испугалась своей вспышки и сказала, словно ничего не произошло:

-- Луций Курион? Я сомневаюсь, что он даст тебе хороший совет, мой император. Я не знаю, боюсь это говорить, но я на твоем месте не доверяла бы ему...

Император развлекался. Ага! Она уже знает о Ливилле. Или о ней не знает, но мстит Луцию за то, что он ее бросил.

-- Почему же Луций не заслуживает моего доверия?

Она молчала и гневно мяла в руках стебель розы, вынутой из вазы.

-- Скажи мне, дорогая, почему я не должен верить Луцию?

Валерия подняла на императора свои блестящие глаза. Она рассказала, что верные ей люди донесли, будто оба Куриона руководили заговором против Тиберия и Калигулы, что они послали убийцу на Капри и что Гай Цезарь только благодаря Макрону избежал смерти.

Император стал внимательно прислушиваться.

-- Откуда ты знаешь, что речь шла о моей голове?

-- От Луция, он сам мне это сказал.

-- А ты рассказала об этом отцу?

Валерия покраснела. Изобразила на лице раскаяние.

-- Нет, мой цезарь. Ради богов, прости меня! Я любила его. Я боялась, что отец прикажет его казнить. Но когда ты заболел, я испугалась, не явились ли причиной твоей болезни козни заговорщиков, и побежала к отцу...

-- Я приказал следить за ним, -- прервал ее Макрон. -- Во время болезни я не хотел тебя волновать. Пришлось здорово повозиться: я нашел людей, подкупил рабов, направил шпионов. Через три недели я установил, что Луций должен был условленным способом передать заговорщикам сообщение.

-- Что это за условленный способ?

-- За садом Авиолы есть старый дуб с дуплом, на первый взгляд незаметный. Но мои люди его нашли. В нем был этот металлический футляр, в который заговорщики вкладывали записки. -- Макрон положил на стол полый железный цилиндр. Он был изъеден ржавчиной. Император взял его в руки и начал разглядывать, посматривая на Макрона. Он хорошо все обдумал -аргументы и вещественные доказательства.

Макрон тем временем продолжал:

-- Однако самое важное сообщение мне передали мои шпионы на прошлой неделе... -- Макрон посмотрел на императора и сказал, подчеркивая каждое слово: -- Луций Курион злоупотребляет твоей дружбой, император. Ночью, переодевшись плебеем, он передает тайные решения Палатина заговорщику Авиоле.

Император разыграл волнение и испуг:

-- Это правда? У тебя есть свидетели? Говори!

-- Четверо моих людей несколько раз следовали за ним отсюда до дворца Авиолы.

-- И дальше?

-- Я подкупил надсмотрщика над рабами у Авиолы. Он подслушал разговор Авиолы с Луцием. Они шептались о тебе. Называли и день: октябрьские нонны. Так они говорили неделю назад. Тогда я не посмел сообщить тебе об этом. ибо это было опасно для твоего здоровья.

Император долго молчал. Он был взволнован. Он понял игру Макрона, но страх за собственную жизнь принуждал его не верить и Луцию.

Энния подняла огромные черные глаза на Калигулу:

-- Разве ты не помнишь, мой дорогой, как я тебя предостерегала от Луция Куриона, когда ты был еще наследником? -- Голос у нее был сладкий, убедительно спокойный. -- Он не нравился мне: чрезмерно честолюбив. Такие люди предают и способны на все. Мне было просто больно видеть его возле тебя, мой дорогой. Но я не ожидала...

Все трое говорят одно и то же, подумал Калигула. Хорошо ли это? А может быть, плохо? Где же правда?

-- Невий! Когда Луций вернется в Рим, прикажи его арестовать.

Макрон наклонился через стол:

-- И в Мамертинскую тюрьму?

-- Сначала пошли его ко мне, -- медленно сказал император.