Калика перехожий

Лодки купцов и судовую рать они обезвредили чисто. Когда носы лодий уперлись в берег после прохода порогов, урусов расстреляли из луков, как на празднике воины расстреливают стрелами подвешенный на шесте лисий хвост. Никто не успел оказать мало-мальски достойное сопротивление. Раненых дорезали прямо на досках палуб. Корабли освободили от груза, а трупы – от оружия и одежды. Навьючив добро на спины лошадей, увязав его, отправляли в родной аил. Добрая добыча, такую трудно и на землях кайявского княжества взять! И дальше его люди не сплоховали, нашлись те, кто смог худо-бедно довести лодки до одной из боковых проток, там пробив им днища, утопили. Теперь держи рот на замке и пользуйся добытыми благами!

Подвела Касайдарова сотня. Сначала все шло как рассчитали: и схоронились, и охрану каравана изничтожили, да вот только рабы у них вырваться смогли. Пришлось им их десятка три убить, а пятеро или шестеро смогли переплыть реку и укрыться на лесистом берегу.

Не уследил Касайдар за ситуацией на своей земле. Мало того, потеряли одного из родных братьев Ашина, рожденного от младшей жены Эмеля. У волчонка еще не выросли крепкие клыки, а ворон уже выклевал его смелое сердце. Жур узнал, что раб свернул ему шею, угнал коня и скрылся. Угру-у! Тенгри – Великий отец небес поможет догнать беглецов, а убийцу покарать страшной смертью. Если этого не сделать, кто знает, может, их приберет к рукам чужой род, выведает все про набег на купцов и донесет это знание до ушей Шарукана. Великий князь мало того, что жадный, так ведь еще и приказ его нарушен. Милостивый Тенгри! Что с нами тогда будет? В страшном сне не приснится!

Воспитаннику посоветовал с десятком воинов навестить в городе дядю, самого Шарукана. Мол, давно не виделся, решил повидаться. Касайдара отправили с добычей в становище, только три десятка его воинов будут барражировать по берегу, по нашей стороне реки, изображать охотников на дичину. Быстро найти пропажу не удалось. Пока добрались до переправы, пока вернулись к месту случившегося, время и ушло. Не блукать же ночью по лесу? Он командует загоном. Действует неспешно, чтоб наверняка поймать и оприходовать зверя. Сотне его воинов это только в радость! Голод заставит этих байбаков вылезти из нор в поисках съестного.

* * *

Весь день пришлось протоптаться почти на одном месте. Прятались. Печенеги, разделившись десятками, сновали конным ходом туда-сюда-обратно, своими действиями напоминали ему недоросля, занимающегося онанизмом. Оставляя своих подопечных на Хвоща, он тоже периодически исчезал среди соснового лапника. Приблизившись поближе к реке, протискивался сквозь колючий кустарник терновника, проходил по-над крутым берегом то в одну, то в другую сторону, откуда курсировали печенеги. Ходил, соблюдая тишину. Спугнул с гнезда певчую иволгу, сам чертыхнувшись при этом. Он изучал обстановку, повадки врага, уклад его жизни в походных условиях. Он анализировал все, до чего мог дотянуться его глаз. Он не помнил, кто он такой, но его подсознание выдавало ему знания на выполнение задачи, стоящей перед ним.

Наконец-то наступила ночь. На небольшой поляне, неподалеку от старой, проросшей сорняком дороги, за день до голодной тошноты примелькавшейся ему, укрытой ветвями деревьев, в уютном затишье – горит костер. Маленький очаг живого огня, дарящий людям тепло и свет. Пламя, перебегая по хворосту, то бледнеет, угасая, то ярко вспыхивает, взрывается с треском, рассыпает искры. Они взлетают и гаснут, не долетев до неба. Из темноты слышится лошадиный храп, бренчание сбруи и легкое ржание. Печенежский начальник своим приказом расставил воинов по десяткам на какой-то определенной дистанции. Умный, блин!

Тень в отблеске костра промелькнула по стволу старого ветвистого в кроне исполина. Спят, кругом оккупировав широко разложенный костер. Двое бодрствующих тихо разговаривают между собой, хотя один из них сонно куняет подбородком, вот-вот заснет. Но они как слепые, насмотрелись на огонь. Оно и понятно! Народу много, все вот они рядом, а разбежавшиеся рабы безоружны.

Снова мигнула тень, сползла в траву. Пришлось лечь, у лошадей еще дозорный. Хорошо хоть один. Сволочные животные уже почувствовали присутствие чужака, забеспокоились, провокаторы… Начинать придется с этого кадра.

Тратя время, метр за метром подползал к степняку, привалившемуся спиной к шершавому стволу сосны, росшей неподалеку от выпаса на полянке. Еще пару метров! Сгруппировался. Разгибаясь, в движении метнул нож в серую мишень, в противника.

По звуку клинок вошел в мякоть. Человеческого крика не слышно, только лошади дружно отошли подальше, но тревогу не поднимают. Спасибо хоть так!