Калининградский сувенир

Он встал, прошлепал босыми ногами по ламинату в соседнюю комнату и вернулся оттуда с початой бутылкой минералки.

— Костя спит и не знает, какие страсти творятся у него в квартире, — Мирон с наслаждением присосался к бутылке с минералкой и опорожнил её, как минимум, на две трети. Потом опять посмотрел на меня с улыбкой и передразнил призрак старика:

— Давно уже медведи не захаживали в наши места. Особенно, такие упитанные и красномордые…

— Да ну тебя, — улыбнулся и я, чувствуя, как в животе постепенно рассасывается комок напряжения, появившийся там с самого момента пробуждения. — Делать то что будем?

— Сейчас мы будем спать! — Мирон допил минералку, выключил верхний свет и опять забрался под одеяло. Он сделал загадочное лицо и покрутил пальцем вокруг себя, видимо намекая, что призрак старика или его слуги вполне могут сейчас быть неподалеку и внимательно слушать. — Предложение очень серьезное, поэтому думать о нём надо на свежую голову. Но клад — это всегда интересно!

И он захрапел, едва успев закончить фразу. В очередной раз восхитившись железными нервами своего друга, я побрел в соседнюю комнату. Спать хотелось отчаянно, но адреналин, вызванный появлением ночных гостей, еще не успел выветриться из организма окончательно. Я покурил, написал большое и теплое сообщение Светке и в очередной раз укорил себя, что вообще-то можно было подумать об этом и раньше.

Да уж, надо признать, что Мирон в чем-то прав. Спрятались, называется. Не успели приехать в город, как попали в разборки с неизвестным призраком, который почему-то уверен, что предел наших жизненных мечтаний — служить его персоне!

И, как я не силился, в памяти упорно не хотели всплывать рецепты по упокоению таких призраков. Наверное, древние были правы. Тяжело вспомнить то, чего ты и раньше не знал. Придётся звонить Эдику. Но это будет потом. Сейчас мне хочется спа-а-а-ать…

Глава 7

— Андрей! Андрей! Кирпич закончился! — проорал откуда-то сверху Мирон и я с удивлением обнаружил себя стоящим посреди масштабной стройки.

Справа рыли котлован, слева из бревен складывали сруб, а прямо передо мной возвышался трёхэтажный особняк из красного кирпича больше похожий на средневековый замок. Ажурные башенки и острый шпиль навевали мысли об исторических фильмах, виденных мною в детстве. Интересно, ров копать будем или необязательно?

Я с изумлением понял, что вообще-то стою облачённым в оранжевый строительный комбинезон и держу в руках какую-то пластиковую папку. Вокруг меня снуют люди, слышится шум строительной техники и громкие крики рабочих.

— Андрей! — снова раздался из высоты крик Мирона. — И раствор тоже закончился!

— Андрей! Ты меня слышишь? — этот голос принадлежал уже кому-то другому. Неужели фон Ауэр решил лично проконтролировать ход строительных работ? Не знаю почему, но в животе возникло противное ощущение, что ничего не готово и меня сейчас начнут ругать.

— Андрей! — откуда голос? В недоумении я оглянулся, пытаясь понять, кто же ещё кроме напарника может меня звать, но никого не увидел.

— Андрей! — да что происходит? Когда мы успели подписаться на постройку усадьбы?

— Да твою дивизию, открой глаза в конце конов! — Теперь мне казалось, что крик возникает прямо у меня в голове и я наконец проснулся. Естественно, что тут никто ничего не строил, моё бренное тело лежало на диване, рядом с которым стоял Костян и взирал на меня с крайне недовольным выражением на лице.

— Андрей, решай быстро! — Нетерпеливо спросил он, убедившись, что я всё-таки открыл глаза. — Вы едете со мной или останетесь спать дальше? А то я уже опаздывать начинаю.

— Не-не, мы, конечно, едем, — торопливо пробубнил Мирон, заглядывая из коридора с зубной щеткой во рту. — Пять минут и мы готовы.

Какой он всё-таки быстрый! «Пять минут и мы готовы…»

А как же выпить чашечку кофе? Или ещё лучше запить им свежепожаренную яичницу с беконом? Но, судя по всему, такой сервис в квартире Костяна предусмотрен не был, а жаль.

Кряхтя и постанывая, я всё-таки заставил себя слезть с дивана и принялся натягивать джинсы. Посмотрел время на экране смартфона и тихо охнул. «Мама дорогая! Половина шестого утра! И эти люди будут рассказывать мине за совесть!»

Хотя я не знаю, во сколько проснулся Костян. В гостиной оказался идеальный порядок, все следы вчерашнего праздника уже испарились, а на кухне аккуратными шеренгами выстроились помытые стаканы, рюмки и прочие столовые приборы. Ладно, будем и мы собираться.

Впрочем, бухтел я зря. Почистить зубы и найти чистые носки в рюкзаке оказалось делом недолгим, поэтому если не через пять, то максимум через шесть минут я уже стоял в кроссовках в прихожей и натягивал на себя утеплённую непродуваемую ветровку.

— Давайте, давайте, давайте! — торопил нас Кузнечик, как будто где-то был пожар и без нас там никак не обойдутся. Мы с Мироном молча зевали и также молча выполняли все его распоряжения.

На улице оказалось темно, сыро и противно. Как там было в песне у моего любимого барда?

Туманным бархатом сезона,

Окутан мокрый променад.

И ты сказал солидно и резонно:

«А город всё же мрачноват!»