Kalip

Прохор приготовился к драке. Кай понимал: Прохор пойдет на все. Ребята замерли тоже в боевой готовности, ожидая его команды. Пожилая пара застыла в удивлении, не ожидая увидеть здесь их. И тогда он поздоровался с вошедшими на японском языке, учтиво поклонившись в традиционном для Японии поклоне.

Ему ответил мужчина, так же на японском. Между ними завязался разговор.

Все стояли, не двигаясь.

Затем Кай обернулся к Прохору и сказал, что они могут взять еду, какая им нужна и уходить. Просто уходить. Потому что хозяину дома не жалко поделиться с ними едой, раз они в ней нуждаются.

Ребята молча дособирали сумки и вышли.

Кай попрощался, опять учтиво поклонился и вышел вместе с Прохором.

Идя по темным холодным улицам к подвалу, его стали наперебой расспрашивать, на каком языке он говорил, откуда он знает язык и что ему отвечал мужчина? Кай спокойно ответил, что это японский, что изучает этот язык, а пожилой мужчина коренной японец, и там не принято отказывать в еде нуждающимся.

— И какой язык ты еще знаешь? — с издевкой спросил рядом идущий парнишка.

— Много разных.

Прохор остановился и, развернув Кая за плечи к себе, строго произнес:

— Почему ты это скрывал от меня?! Я должен знать все о своих людях, тем более, о тебе! А ты скрыл это! — Прохор тряхонул его за плечи, а поскольку он был выше, то сейчас Кай стоял на цыпочках, так крепко держал его Прохор.

— Кроме японского я знаю английский и французский. Сейчас изучаю немецкий и еще арабский начал изучать… — смутившись, тихо проговорил он, — отпусти меня, пожалуйста, мне больно.

Только теперь Прохор понял, что держит своего друга мертвой хваткой за плечи практически над землей. Он разжал руки.

Кай отступил от него.

— А ты думал, чем я занимаюсь, когда меня дома запирают? И еще я петь могу, — зло бросил он на такой допрос Прохора.

Они молча пошли в сторону подвала. Прохор догнал Кая, который шел, насупившись, и молчал, и обнял его за плечи.

— Обиделся? Да ладно! Не обижайся. Так почему ты мне раньше этого не говорил?

— Не хотел выделяться — и так меня считают все другим.

— Ты всегда будешь другой, не как они. И они всегда все тебе будут завидовать. Привыкай к этому.

— А ты? — он остановился и посмотрел Прохору в глаза.

— Ты ведь не говорил мне это — боялся меня обидеть? — Кай отвел глаза, — глупенький, я горжусь тобой!

Они пошли догонять ушедших вперед их товарищей.

— Ну а теперь, поделись секретом, как тебе удалось столько языков выучить? — на ходу спросил Прохор.

— Ты же знаешь, у нас живет японец, друг отца. Я на японском говорить стал раньше, чем на русском, — Кай улыбнулся, вспоминая свое детство. — Мама не занималась моим воспитанием, они наняли для меня гувернантку — француженку. У нее предки из белогвардейцев, бежавших из России в революцию. Она не только французскому обучает, но и манерам, этикету. Знаешь, какая она строгая? Вилку за столом не ту возьмешь — по пальцам указкой лупит, — он увидел удивление на лице Прохора, — а английский — так у отца постоянно гости, все иностранцы, я уже привык, что у нас в доме на английском больше разговаривают, чем на русском.

— А немецкий, арабский?

— На немецком отец настоял, сказал, это в моей профессии пригодится. А арабский мне самому нравится, да и родители только за, считая, что знание мусульманского языка мне тоже пригодится.

Прохор не стал больше спрашивать ни о чем своего друга, он действительно гордился им и был рад, что его друг такой неординарный и талантливый.

Вечером, после роскошного ужина, Прохор торжественно объявил всем, что Кай сейчас будет петь. Кай гневно посмотрел на него.

— Что ты так на меня зыркаешь?! Ты же сам сказал, что еще и поешь. Я уже столько тебя знаю и еще ни разу не слышал, чтобы ты пел, и пацаны тоже, — Прохор говорил все это спокойно, видя, как его друг «кипит», — братва, где гитара?

Ребята оживились, услышав такое.

Принесли гитару, пихнули в руки Каю. Все ребята расселись полукругом вокруг него, ожидая концерта. Ломаться было глупо. Он, быстро перебрав в уме песни, остановился на этой и запел:

Мой флот из двух кораблей, истина.

Как мне доплыть до твоей пристани

Быстрыми реками странствий?

Мы затерялись в пространстве.

Была возможность остаться,

Но не по мне

Тихого берега братство.

Как велик океан.

Велик океан...

Мой флот из двух кораблей выстрадан.

Нет на обжитой земле, истина,

Чистой воды родниковой.

Источник, с детства знакомый,

Вернет мне веру и слово.

Но не по мне

Якорной цепи оковы. Как велик океан.

Велик океан...

Мой флот из двух кораблей — таинство.

Другим — не знаю, а мне нравится

Равенство права на счастье.