Kalip

Потом привели в казарму и показали каждому его койку с прикроватной тумбочкой, в которой уже лежало все необходимое в армейской жизни.

Клин представил их другим ребятам, которые здесь были. В этом лагере проходили подготовку не только летом, в период каникул, лагерь работал всегда. Здесь было здание, где проходили школьные занятия с теми, кто здесь жил круглогодично.

По виду ребят в казарме, где его разместили, он сразу понял, что здесь процветает дедовщина. Он слышал о таком явлении, и вот теперь ему предстояло с этим столкнуться.

Как только Клин вышел из их казармы, Кай плюхнулся на свою койку и с удовольствием вытянулся на ней. Все-таки спать в скрюченном положении на кресле в автобусе после такой бурной ночи было не лучшим вариантом для отдыха. Он даже стал погружаться в дремоту, но услышал громкий разговор, который постепенно стал перерастать в конфликт.

Те, кого он сразу приметил как «дедов», сейчас докапывались до прибывшего с ним парня. Койка жертвы была в начале казармы, там они все и столпились. Сначала последовали стандартные издевки над новичком, затем пошли унижения. Парня никто не стал защищать, все остальные обитатели казармы с удовольствием наблюдали за таким развлечением. Деды начали словесно его унижать — обзывали, а потом, видя, что он не отвечает им, стали пинать парня.

Кай услышал как парень заплакал, когда его заставили встать на колени, чтобы он признал власть старших и в слух произнес, что он — дер**о.

Кай понял, что издевательства здесь тупые и бесхитростные, видно, богатые детишки настолько отупели от вседозволенности, что даже в унижениях слабых ничего придумать не могут, кроме уровня разборок в песочнице.

Он встал, подошел к ним.

— Оставьте его, — посмотрел в глаза главному по издевкам.

— Ой, кто эта девочка с зелеными глазками? — издевательски произнес главный, — иди, красавица, мы тебя даже трогать не будем, с бабами не связываемся.

Все заржали.

Кай ударил главного в лицо, потом под дых. Резко отскочил в сторону, заранее приметив швабру, схватил ее и стал орудовать ей — раскидав помощников, которые кинулись к нему. Завязалась драка. Он держался долго. Его боевое мастерство здесь действовало безотказно, но их было много, и они давно здесь проходили обучение — в том числе и рукопашному бою.

Когда он практически победил их, раскидав по углам, получил удар по голове стулом, перед глазами все поплыло, а затем его били ногами все, кого он уже победил.

На шум в казарму влетел Клин, раскидал дерущихся. Поднял Кая и, придерживая за плечи, повел в медчасть. Туда прибежал Зацепа, а потом и Василий Петрович.

Клин рассказал, что Кай бился с десятерыми и хорошо их отделал, в голосе Клина слышалось восхищение.

Василий Петрович пытался выспросить у Кая, кто зачинщик и из-за чего все началось. Кай сказал, что он к ним полез и это он зачинщик драки.

Зацепа тоже пытался выяснить, с чего он полез в драку, но Кай молчал и они поняли, что более он ничего не скажет.

За это его отправили ночевать в одиночную камеру, по решетке на окне и железной двери он понял, что это тюрьма, вот как она выглядит не в кино — параша в углу, жесткая койка и тускло горящая лампочка всю ночь.

Утром ему бросили тарелку с едой, а затем повели копать окопы за его поведение в воспитательных целях.

Кай копал, ему было все равно. Вчерашняя драка принесла облегчение его душевным мукам, перекинув боль с душевной на физическую. И сейчас, копая траншею на тренировочном поле под палящим летним солнцем, он избавлялся от мыслей и всего. Он просто копал, тупо копал…

К вечеру его отвели в душевую, где он долго стоял под струями воды, а затем — уже в достойном виде — в кабинет к Василию Петровичу, который провел часовую беседу в воспитательных целях. Кай отстраненно смотрел в стену, думая о своем.

Клин вернул его в казарму, на его койку. Он безразлично плюхнулся на нее. Но долго полежать не дали, всех построили и повели на ужин.

Вот там, когда он лениво мешал гречку, к его столику подсели трое более взрослых ребят.

— А ты герой, — дружелюбно сказал один из них, — этих уродов отмутузил и не сдал их, хотя нужно. Нахрена за них окопы рыл? Это им нужно было копать.

— Что нужно? — не поднимая глаз, буркнул Кай.

— Познакомиться с тобой пришли. Меня Сеней зовут, вот Вадик, а это Миша.

Кай по очереди посмотрел на каждого из них. На его лице еще остались следы вчерашнего избиения.

— Мы этих уродов сегодня прессанули, к тебе больше не полезут. Но если что — ты с нами.

— Я сам за себя постоять могу, — Кай опять уткнулся в тарелку.

— Слышь, мелкий, мы в этом и не сомневаемся. Нам как рассказали, как ты дрался, у нас челюсть отвисла. Но ты не зазнавайся. Мы нормальные, по-людски тебе помочь хотим. Один здесь загнешься. Эти уроды достанут. А так — с нами будешь. Всех, кто со мной, они не трогают.

— Ты не понял, я сам за себя постою. Я один. Мне твоя помощь не нужна, — Кай смотрел в глаза Сени.

— Пойдем, ребят, — Сеня отвел глаза, — если что, обращайся… — неопределенно сказал он.

Ребята ушли. Кай заставил себя поесть, дождался разрешения вернуться в казарму и лег спать.