Калипсо

– Но тебе не показалось, что она были чересчур открытой? – добавила она.

– Что ты имеешь в виду?

Кафа посмотрела на пар, исходивший из ее рта.

– Ну… она казалась очень хорошо подготовленной. А ведь они решились пойти на эту встречу всего пару часов назад. Обычно у меня хорошо работает интуиция на лицемерных людей, – произнесла она двусмысленно. – И сегодня это предчувствие не отпускало меня весь день.

Фредрик не знал. Но возможно Кафа права.

– Судный день, – фыркнул он. – Какие же претенциозные мерзавцы!

Глава 41

Март 1992 года, Рамсунн

Стаффан Хейхе. Аксель Тране смерил взглядом богатырского вида мальчишку, протянувшего ему неуклюжую ладонь. Он был на голову выше Акселя, мощного телосложения, но неловкий, как дошкольник с избыточным весом. Из-под берета винно-красного цвета торчали тонкие, желтые, как солома, волосы. На нежной коже лица не могло вырасти ничего, кроме редкого пушка, голос был высокий, и парень явно нервничал.

– Jag menade inget illa[18], — сказал Стаффан и моргнул, сдерживая слезу, когда понял, что Аксель не собирается отвечать на его рукопожатие. И его ладонь заблестела.

Они находились в зоне отдыха в кабинете лейтенанта Гудбранда Фальсена, в главном корпусе подразделения морских егерей в Рамсунне. На улице было темно, и Аксель смотрел на их отражение в окне. На снегоходе, где-то там, в темноте, лежала самка оленя. Стаффан Хейхе прибыл сюда только накануне вечером и утверждал, что хотел всего лишь ознакомиться с территорией. Со склона над дорогой на Тьелдея он увидел хромого оленя.

– Djuret visade tydliga tecken på smärta[19].

– И ты не заметил никакого присутствия человека? Ни Эгона, ни Акселя… – лейтенант решительно уставился на высокую фигуру, согласно покачавшую головой. – Тогда и успокоимся на этом. За время пребывания здесь у капрала, конечно, будет возможность освоиться. Полагаю, он все поймет.

– Naturligtvis[20], – произнес парень.

Хейхе говорил на каком-то своеобразном шведском. Певучем, плавном, со сливающимися гласными звуками, напоминавшем Акселю, скорее, диалект уединенных норвежских долин, чем государственный шведский, знакомый ему из телевизора. Готландский диалект, как он позже узнал.

Но хотя слова и звучали красиво, они резали ухо. Стаффан Хейхе следил за ним, когда он шел по следу оленя. Аксель был уверен в этом. А что еще хуже, он делал это через прицел заряженного ружья. Аксель отказывался верить в то, что швед его не видел. Просто отказывался, и все.

Так что же этот парень тут делает? Да, очевидно, что он еще очень молод. Акселю самому было двадцать четыре, а Стаффану Хейхе должно быть еще меньше.

– В том, что касается специализации, нам есть чему поучиться у шведов, – сказал Фальсен. Капрал Хейхе – снайпер из шведского Fallskjärmsjägerbataljonen[21]. Командование Вооруженных сил Северной Норвегии пригласило его к нам в качестве инструктора из гусарского полка Карлсборга.

Они ели молча, пока Эгон не поднял голову и не посмотрел на Акселя. В столовой они были одни.

– Что думаешь?

– Парень попал оленю в сердце с расстояния более тысячи метров, – угрюмо ответил Аксель.

Оружие, которое использовал шведский снайпер, PSG 90, обладает эффективной досягаемостью девятьсот метров.

– Так что пока не доказано обратное, я полагаю, что этот Стаффан Хейхе – подонок. Остроглазый и хитрый, чертов подонок.

Эгон издал короткий смешок, и это порадовало Акселя. Искра вот-вот снова вспыхнет в его товарище. В отделении их было всего пятнадцать человек. Они разделяли абсолютно все друг с другом. Они были братьями, одной семьей, хоть и такими разными, как и бывает во всех обычных семьях. Кто-то молчаливый, кто-то шумный, кто-то, как они, из лучших западных районов Осло, а другие из крошечных деревень, местечек типа Хаугсвера, Хаугесунда, Стокмаркнеса… да отовсюду. Их командир, лейтенант Фальсен, настоял, чтобы Эгон вернулся как можно скорее. К тренировкам, к болтовне, к природе. К парням.

– Ты звонил…

Да, Эгон звонил в Уллевол и сегодня тоже. Ничего нового. Состояние Сюзанны не изменилось.

Аксель наблюдал за Эгоном, пока тот толстым слоем намазывал на белый хлеб макрель в томате, красно-серую и вонючую. Эгон разрезал бутерброд пополам, вытер нож пальцами и облизал их дочиста.

– Что-то происходит.

Аксель поднял бровь.

– Этот швед вчера. А знаешь, кто приедет завтра? Бьерн Бакке.

– Бьерн Бакке?

– Ага.

Аксель тяжело сглотнул.

– Откуда ты знаешь?

– Лейтенант хотел, чтобы мы подготовились.

Это случилось через год после того, как Эгон и Аксель получили крылышки морских егерей. А Бьерн Бакке тогда еще только проходил курс. Бакке был упорным и терпеливым парнем, с телом, как банка пива, голым черепом и глазами бультерьера. Каждый раз, когда один из ребят бежал трусцой по длинной дороге и включал звонок на часах, означающий, что пора остановиться, Бакке отхаркивал мокроту и сплевывал на гравий.