Калипсо

К концу учебы, к последней адской недельке осталось всего шестеро парней. Измотанные, не выспавшиеся и на грани срыва от каждодневного недосыпания и бесконечного ора на них, они двигались по густому еловому лесу. И вдруг раздался шальной выстрел. Из винтовки AG3, принадлежавшей Бакке. Сначала он попытался отшутиться. Потом решил, что что-то не так с оружием. Затем заявил, что его толкнул один из напарников. Но Эгон, который был инструктором в группе, все видел. Когда раздался выстрел, рядом с Бьерном Бакке никого не было. После короткого собрания Бакке приказали паковать вещи и ехать домой. Выстрел был серьезным нарушением, но попытка переложить вину на других была непростительна. Эгон назвал его лжецом.

Последнее, что они слышали о Бакке – он пошел в военно-медицинскую школу Вооруженных сил.

– А что он тут будет делать?

– Военная медицина. Обучение.

– Вот как?

Эгон пожал плечами.

– Он стал сержантом. Теперь он вышестоящий.

– Ну и ну.

Глава 42

Март 1992 года, Рамсунн

«MIA. Missing in action[22]». Мел скрипел по доске, когда майор Феликс Гунн писал на ней эти слова узкими ровными буквами без наклона. Посмотрев на свое произведение, он повернулся к солдатам. Свет был приглушен, а за темно-синими шторами не было видно яркого зимнего солнца. Резкий свет от проектора разделил лицо офицера пополам.

– Три месяца назад Советский Союз распался, – сказал майор. – Сорок тысяч ядерных боеголовок, атомные подводные лодки и военные суда, химическое и биологическое оружие… – Кончиками пальцев он потеребил брови – … под чьим командованием? Кто их контролирует? – Майор Гунн сложил руки на груди поверх форменного кителя. – Хаос открывает новые возможности.

– Сунь-Цзы, – сказал лейтенант Фальсен.

Как и все остальные морские егеря, находившиеся в комнате, лейтенант был одет в синюю футболку отделения. Он не носил никаких отличительных знаков, и единственное, что отличало футболку офицера от других, это надпись на спине – Dirty Deeds Done Dirt Cheap[23]. Так звучала его философия войны.

– Верно, – безрадостно ответил майор. И, придвинув экран к доске, положил транспарант на стеклянную поверхность.

Проявилась мутная фотография со спутника. Аксель моментально узнал изображение. Фьорд Лица на Кольском полуострове, дислокация самой большой военно-морской базы Северного флота России. Страна атомных подлодок в каких-то пяти милях от норвежской границы.

– Вот здесь, – сказал майор Гунн и так сильно ткнул указкой в экран, что ударная волна покатилась по тундре… – здесь находится норвежский агент. Кодовое имя – Дикая норка. Пять дней назад он послал сигнал бедствия. С тех пор – тишина.

Он показал на точку в рукаве фьорда, на пару километров севернее подлодок в форме сигар.

– И отсюда отряд морских егерей должен будет его эвакуировать.

У каждого свои выражения, чтобы описать чувства, возникающие в подобной ситуации. Один из парней, находившийся этим холодным солнечным мартовским днем 1992 года в безликой комнате для собрания, младший лейтенант по имени Микаэль Морениус, позже сказал, что его передернуло. Другой описал это так, что у него будто сердце замешкалось. Сделало паузу перед следующим ударом. Это температура упала в комнате или пульс замедлился? В ушах загудело?

Акселю Тране показалось, словно кто-то прибавил звук. Будто усилился поток воздуха вентилятора из проектора и стал выдувать пыль из вентиляционных шахт, казалось, будто они все стали сидеть ближе друг к другу. Он почувствовал запах молока, которое сослуживцы пили на завтрак. Различил шум из их ноздрей, сразу же заметил пятна пота, которые их ладони оставляли на поверхности стола.

Дикая норка. Это не совсем почитаемое имя среди морских егерей. Дикая норка очень своевольная. Но в тоже время умеет приспосабливаться, самодостаточная, благородная и сообразительная. Аксель посмотрел на Эгона. Это будут они?

Майор прочистил горло.

– Операцию будет выполнять один патруль разведки. Остальные два патруля будут в боевой готовности с норвежской стороны границы. Командовать будем мы с лейтенантом Морениусом.

Тяжелой рукой он написал имена на доске.

Глава 43

Там, внизу, в машине сидел человек, или это просто игра воображения? Квадратным, желтым от никотина пальцем Леонид Гусев раздвинул створки жалюзи в стороны. Взглянул в узкую щелку. Чертовы уличные фонари. Из-за их отражения в стекле не видно было вообще ничего.

Он отпустил жалюзи и всем весом оперся о стену. Залез в нагрудный карман за пачкой и вытащил последнюю сигарету без фильтра. Даже это они не могут делать, чертовы норвежцы. Их табак пахнет мармеладными мишками, а на вкус – как лосьон после бритья. Разве это дерьмо не ядовито само по себе? Скоро придется распотрошить последнюю пачку, полученную от агента. «Собрание Блэк». Чтобы унять тоску по дому, усмехнулся про себя Гусев. С желтым фильтром. Он застонал.