Калипсо

– Мы приехали полчаса назад. Заказали эвакуатор. Машину открывать не пытались, – сказал один из полицейских, помятого вида парень с горящими глазами.

– Хорошо, – кивнул Фредрик и посветил в боковое стекло. Бардачок был открыт. На полу разбросаны несколько стаканчиков из-под кофе и обертка от шоколадки. На заднем сиденье он разглядел большой букет цветов, лилий и еще каких-то, которые он не знал.

– Лилии, – сказал Андреас с другой стороны машины. – Разве их не на похороны приносят?

– Ага, – ответил Фредрик.

– Так кого хоронят?

Фредрик вернул фонарь.

– Тяжелый вечерок?

– Сезон рождественских корпоративов, – ответил полицейский.

Больше Фредрику ничего не нужно было объяснять. Он и так знал, что еще до конца вечера этот увесистый фонарь будет использован для кое-чего совсем другого, а вовсе не для освещения брошенных машин на полутемных улицах.

– Езжайте, – сказал он. – Мы сами подождем эвакуатор.

Под светом уличных фонарей Кафа ходила от подъезда к подъезду, заглядывая в каждый.

– Думаешь, он живет где-то здесь? Человек, убивший Микаэля Морениуса? – Фредрик пересек улицу и подошел к ней. Кафа вопросительно посмотрела на него. – Было бы разумно предположить, что убийца украл машину?

– Нет, – сказала она. – Не думаю, что он живет поблизости. Полагаю, он за кем-то следил.

– Да ну?

– Чем ты обычно занят на слежке?

Теперь уже Фредрик вопросительно посмотрел на нее.

– Ну, теперь я уже не так много этим занимаюсь…

– Нет, – перебила она его. – Но раньше, когда ты это делал, полагаю, ты забегал в киоск и покупал шоколадку и кофе, так же, как и тот, кто сидел в этой «БМВ». Если бы убийца Морениуса приехал к себе домой, он бы забрал с собой цветы. А не оставил бы их в машине на холоде.

Звучит логично.

– И если Морениуса убили потому, что он был как-то связан с этим русским… Леонидом Гусевым… то вполне возможно, что Гусев следующий в списке убийцы.

– А что, если Гусев и есть убийца? – предположил Фредрик.

Кафа облизала губы кончиком языка.

– Нет. Генерал в отставке, который берет в плен, пытает, бьет по голове и спускает в канализацию… – она резко посмотрела на Фредрика… – едва переступившего за порог своего лучшего возраста мужчину? Да еще и обученного агента? У старика не было бы ни единого шанса.

Фредрик отметил кое-что в сказанном Кафой. Должно быть, Микаэль Морениус был моложе его.

– Значит, ты думаешь, что Леонид Гусев – это цель. И что он живет где-то рядом?

– Вон там, – ответила Кафа и указала на квартиру на третьем этаже.

Глава 45

Андреас захотел остаться и подождать эвакуатор, пока Кафа с Фредриком пойдут в экспедицию. Экспедиция. Это Андреас употребил это слово, что разозлило Фредрика. Коллега иногда бывает таким отвратительно надменным.

Звонки на двери кирпичного дома не были снабжены табличками с именами, только с номерами квартир, и следователям пришлось позвонить в несколько, прежде чем их впустил один из жильцов. Когда стеклянная дверь закрылась за ними, у Фредрика запотели очки. Он попросил Кафу подождать, пока он протрет их полой рубашки.

– Почему ты так уверена, что он живет тут?

– Леонид Гусев в прошлом военный особого назначения, – сказала она и потрясла головой, высвобождая волосы из шарфа. – Тренированные на безопасность люди всегда предпочитают третий этаж. Достаточно высоко, чтобы избежать взрывной волны от бомбы в машине. Достаточно низко, чтобы спрыгнуть в случае эвакуации.

– Вот оно что, – хмыкнул Фредрик. Значит они все-таки действительно идут в экспедицию.

– Кроме того, «БМВ» припаркована так, чтобы был хороший обзор именно на эту квартиру.

Яркий свет потолочных ламп на лестничной клетке резал глаза, а бетонные стены резонировали в унисон их шагам по немытым ступеням. Пахло кошачьей мочой, из вентиляционной шахты струился теплый пар с запахом сосновой хвои. Добравшись до третьего этажа, Кафа приложила ухо к двери. Покачала головой. Сжала руку в кулак и постучала.

– Полиция!

Тишина.

Она постучала еще раз. И положила руку на ручку двери.

– Не заперто, – прошептала она.

В квартире не было прихожей, только коротенький, темный коридор. Направо проем, ведущий в гостиную, и в конце – дверь. Полицейские переглянулись. Кафа, выставив подбородок вперед и сощурив глаза, сконцентрировалась. Не слышно ни звука. Фредрик наполнил легкие. Какое-то… предчувствие. Что-то не так.

Он ступил в гостиную. Жалюзи пропускали несколько узких полосок света от уличных фонарей. Это свечение нарисовало на полу блеклые полосы.

– Эй! Тут кто-нибудь есть?

Ковер от стены до стены приглушал звуки. Гостиная была тесной, вдоль стены стоял маленький диван, а на полу у коридора лежала куча одежды. Судя по запаху, грязной. Над диваном висел потрепанный плакат. Фредрик узнал сюжет. Покрытая снегом Красная площадь, на переднем плане – несколько дрожащих от холода, одетых в черное фигур. На заднем – собор Василия Блаженного, Мавзолей и Спасская башня. На журнальном столике лежала нераскрытая пачка сигарет. «Собрание». Та же марка, что и у Микаэля Морениуса.