Калки. История одного воплощения. Часть четвертая

Мы парились. Вы поддавали пару, а я часто выходила в предбанник. Я не могу терпеть высокую температуру. Вы же крепкие мужички…

И вот раз третий вышла. Сижу, не могу отдышаться. Да и лифчик жмет. Дай думаю сниму и его и трусы, обернусь простыней. Больше не буду в парную заходить. Просто загляну к мальчикам сказать, что пойду в дом. Так и сделала. Обернулась…

Открываю дверь… От удивления я даже выпустила концы простыни, она так и упала в ноги. Смотрю, Даниил стоит нагнувшись и упершись руками в лавку. Ты позади и… вы занимаетесь сексом…

Пирогов застонал и заставил себя очнутся. Этот сон был ему противен. Он открыл глаза. С трудом… но память к нему вернулась. Он лежал под простыней в номере гостинице… Боже! Вчера он обкурился и трахнул родную дочь… Голова была чугунной, но он поднялся и сел… Этого не должно было быть! Это не должно повториться!

…Он прислушался. Душ, шумит вода… Катя моется… смывает грязь инцеста… Этого не должно было быть! Надо поговорить с доченькой, вымолить прощение, уверить, что этого больше не случится и… И им как-то нужно это будет забыть, чтобы снова стать отцом и дочерью…

Евгений пошарил под кроватью, нашел свои трусы. Надел. Она выйдет и он поговорит с ней…

– Пап, ты проснулся? – крикнула Катя из душевой кабины. – Иди ко мне…

Евгений поднялся. Голова немного еще кружилась, еще не совсем выветрилась дурь…

– Мне сон приснился странный, – сказала Катя, когда он вошел.

Он старался не смотреть на голую дочь.

–…будто мне бабушка рассказывает. Вроде бы вы поехали к кому-то на дачу и пошли втроем, она, ты и дядя Даня в баню…

Евгений тревожно взглянул на Катю.

– …когда она вышла, то ты и дядя Даня…

– Не может быть! – перебил он.

– Что? – не понимающе посмотрела девушка

– Во сне я и дядя Даня… за… занимались сексом?

– Да, – удивилась Катя. – Тебе… тебе приснился тот же сон? (он кивнул, и… и почему-то по его лицу потекли слёзы)… Такое бывает, пап, – девушка протянула руку и взяла его ладонь. – Я знаю, о чем эти сны… вернее, догадалась…

– О чем? – дрожал отец.

Дочка наклонилась и у уха зашептала:

– Давай после обсудим… Снимай трусы…

Мужчина покорно снял трусы и перешагнул невысокий бортик душа. Они целовались. Она взяла пенис в кулачок и стала дрочить, чтобы тот встал…

…пап, это удивительно, – сказала Катя, когда они уже отдыхали, валялись на кровати. – Я чувствую, как ты в меня кончаешь… У меня были мужчины, но я этого не чувствовала…

– Ох, Катенька, – приподнялся он. – Мы…. Мы что-то не то делаем…

– Почему? Я тебя люблю…

– И я тебя люблю. Но… но так же нельзя. Я твой отец, ты моя дочь…

– И всего-то! – хмыкнула она, а он удивился. – Если дело только в названиях. Я больше не буду считать тебя папой.

– К… как? – он даже привстал с кровати, заикаясь.

– Я буду называть тебя – своим мужчиной… А себя – твой женщиной…

– Но… так же нельзя! Это неправильно! – взмолился… но все же скинул халат…

…я это чувствую. Чувствую! – стонала она, сжимая его бока коленями, когда он остановился, пытаясь член сунуть как можно глубже, яйцами прикасаясь к половым губам, – чувствую, как ты кончаешь…

…я поняла сон, – сказала Катя, когда они пили чай и ели бутерброды. – Ты подсознательно хочешь секса с этим мальчиком…

– Нет! – тревожно посмотрел он.

– Я сказала подсознательно… Это нормально… Поверь, нормально. И боишься оставаться с ним один на один.

– А что делать?

– Тебе нужно, чтобы кто-нибудь был рядом при встречи с ним. Всегда…

– А кто? Я знаешь, чего еще боюсь…

– Знаю. Боишься, что кто-то другой осудит, если ты возбудишься… (Евгений тяжко выдохнул). Выход прост! Я всегда буду с тобой…

– Ты? А как же учеба?

– Возьму академический…

17

..неизвестно, кто из троицы волновался больше, Евгений, Катя или Цветана. Ананий и не смотрел на пришедших, он водил карандашом по альбомному листу, неотрывно смотря в окно. За окном рос дуб.

Цветана была в индийском сари, ей очень хотел покорить этого мальчика, она мечтала понравится ему. Еще она ярко накрасила губы и нанесла на лоб тилака. На Кати была короткая юбка и легкий красный свитер на выпуск. Евгений был как всегда в строгом костюме. Они молча смотрели на парня. Было что-то завораживающие в том, чтобы просто глядеть на него. Ни один человек, кто оставался с ним наедине, не уходил от этого; он словно становился зрителем одного единственного персонажа в жизни, человека со странным именем…

– Аня, – набралась решимости все же прервать чары тишины Цветана, – можно тебя спросить?

– Да, – не оборачиваясь ответил мальчик.

– А ты знаешь историю Кришны?

– Не…

– Можно я ее тебе расскажу?

– Расскажи.