Калки. История одного воплощения. Часть четвертая

…синий мальчик вышел из мастерской отца. Он был очень взволнован: впервые родители с ним так откровенно говорили. И он обладал очень живым воображением… (Кстати будет сказано, его воображение порой пугало его, о чем он фантазировал порой, то появлялось в мире). Кришна огляделся по сторонам. Улочка Бриндабана, где находился дом главы общины пастухов коров Нанды, сейчас была пустынна. Пастухи были в полях, а их жены работали в дому. Он приподнял юбку и излил мочу на землю, ибо напряжение от тревоги достигло неимоверной силы. И тут же с ужасом попятился – на том месте в считанные мгновение вырос дивной красоты цветок, каких нет в мире.

Он не стал одевать маску, как это делали многие жители… Когда-то во времена, еще до правления Шурасены, главы племени Ядавов… Хм, получается Шурасена мой дед, задумался мальчик… Так вот в те незапамятные времена разразилась война между могущественными царями. Говорят, они были демоны, они пришли с неба в серебряных рычащих колесницах, и воины их были куклы. Однажды демоны сбросили с небесной колесницы крупинку, не более макового зернышка. Достигнув земли, эта крупинка из тверди превратилась в чистый свет. Волна этого света разлетелась во все стороны, опалив всё на пути на многие тысячи тысяч шагов. Волна вырывала деревья, сносила здании, отрывала от земли валуны тяжестью в несколько слонов… С тех пор, утверждали, свет осел в землю, и излучение его несло с воздухом болезни…

Знающие люди говорили, что за время с окончания войны вредный свет весь источен. Но люди до сих пор опасаясь носили маски. Утверждали, что то зелёное зарево, которое иногда видно на небе, остатки плохого света. Да и до сих пор находили доспехи демонов, внутри которых было масло и множество разноцветных волос; некоторые люди после прикосновения к доспехам поражались недугами.

Кришна как и всякий подросток относился к этому легкомысленно. Он легкой поступью побежал по тропинки. На бегу он напевал песенку:

Вдалеке, вдалеке

от земли в небесах,

от земли, объятой демонами,

на планете любви,

на планете зари,

млечный где океан,

в океане белого семени

остров светлый лежит,

остров света и времени,

там, где Он пребывает

в блаженстве своём,

в блаженстве беспечном,

в блаженстве живом

наслаждаясь наслаждением

и себя услаждает

каждым мгновением…

– О ком эта песенка? – вдруг услышал тонкий голос Кришна.

Он остановился. Огляделся. Вокруг никого. Он стоял у опушки джунглей, где рос величественный баньян, здесь есть тропка меж стволов этого исполина, по которой он бегал к своим подружкам.

– Кто меня спросил только что? – удивился мальчик, не видя никого. – Покажись. Я не вижу тебя.

– Обернись. Я за тобой.

Кришна обернулся. Перед ним стоял высокий пожилой мужчина, волосы его однако не были седы, так как обладали жгуче рыжим цветом. Одет он был как воин. На поясе у него был меч. Но лицом был как мудрец.

– Я вижу тебя, старец, – учтиво сказал пастушок.

– И я вижу тебя, Кришна, – ответил незнакомец.

– Откуда ты знаешь, как звать меня?

– Ты сам мне только что поведал, когда пел песню…

– Эта песня древняя про бога Вишну, – возразил мальчик. – В ней нет моего имени.

– Как знать, как знать… – улыбнулся рыжий.

Он вынул из ножен меч. И со свистом рассек воздух возле одного из стволов баньяна. Затем легонько толкнул дерево… Сел на пень. Как мог он разрубить ствол, толщиной в талию взрослого мужчины? – задумался Кришна. Незнакомец же положил ногу на ногу, достал какую-то маленькую трубочку, зажал ее между губами. Вынул из-за пазухи огниво. Поджог конец трубочки. А потом выдул изо рта дым.

– Кто ты? – спросил пастушок.

– Я видел, как ты доставляешь удовольствие себе, – вместо ответа сказал рыжий. – Несколько раз наблюдал, как ты проливал наземь… (Кришне стало вдруг стыдно, его кожа стала чёрной). В этом нет ничего плохого, мальчик, – продолжил мужчина. – Тем паче в семени твоем нет еще силы жизни. И я ведаю, зачем ты это делаешь. Прикасаясь к себе, ты лишаешься своего страха.

– Ты следишь за мной? Зачем?

– Я за всеми слежу… – туманно ответил тот. – А ты не задумывался, отчего Нанда и Яшода никогда не прикасаются к тебе?

– Ты знаешь и моих родителей? – продолжал удивляться мальчик.

– А ты не задумывался, отчего к тебе не прикасаются твои друзья и подруги? – упрямо не замечал вопросов пастушка рыжеволосый. – И в деревне, и в городе… никто ни разу не коснулся тебя. Не странно ли это тебе?

– Да… странно, – задумался Кришна. – Скажи, если знаешь ответ.

– Ты уничтожаешь свою тревогу прикосновением к себе… – в очередной раз пососав трубочку и выдув дым, изрёк старец. – Ты уничтожишь и тревогу любого, коснись он тебя…

– Я… я не понимаю тебя, – растерялся Кришна.

– Ответь мне, мальчик, что остаётся, когда тревога уничтожена?

– Я… я не знаю…

– Только любовь.

20