Каллиграф

– Как далеко до Айлуорта? – поинтересовалась Мадлен, качнувшись вперед, когда мы притормозили перед светофором на Чизвик Хай-роуд.

– Еще пара миль, и все. За следующим поворотом реки, – ответил Уильям.

– Кто вообще ходит в такие места? Я уже сто лет на балу не бывала. Даже не помню, когда это было в последний раз. Может, в колледже. Я так волнуюсь. Здорово, что ты достал нам билеты, – на этот раз в ее голосе не было сарказма.

– На самом деле это была идея Джаспера. – Уильям помахал детям, которые прилипли к заднему окну идущего перед нами джипа. – Там будут несколько (совсем чуть-чуть, разумеется) теннисистов и их окружение. Затем судьи и прочие. Ну и, конечно, разнообразная модная тусовка и мелкие знаменитости…

– Мне нравятся теннисисты, – заявила Мадлен.

– …а что касается остальных, льстивые журналы зачастую называют их хорошим обществом, но, по сути, это внуки миллионеров, разбогатевших на продаже крема для обуви, или булочных баронов, или фотомагнатов.

– Или торговцев оружием, – добавил я.

– Звучит заманчиво, – вставила Мадлен. На светофоре загорелся зеленый свет.

– Фокус в том, чтобы развлекаться, невзирая на их присутствие. Или за их счет. Избегать фотографов. Притворяться в стельку пьяным, если кто-то обращается с вопросами. И симулировать абсолютное невежество в любых вопросах. К счастью, там всегда масса выпивки, хотя я – увы! – вынужден буду хранить трезвость, так как выдержанные вина и подержанные автомобили не сочетаются между собой.

– Вы туда каждый год ходите?

Уильям включил первую передачу.

– О, да. Мы с Джаспером взяли это за правило. Это одно из самых лучших мест на свете для ловли глупых дебютанток. Или их пресных мамаш. Или безмозглых друзей их пресных мамаш. В любом случае, там все очень легко.

– Жизнь Уильяма совершенно не похожа на жизнь нормальных людей, – встряла Натали с заднего сиденья, обращаясь к Мадлен. – Не обращай на него внимания – весь мир поступает именно так.

– В любом случае, это неправда, – я покачал головой. – Мы ездим туда не каждый год.

Надевание чехла на машину заняло не меньше двадцати минут – затянуть узлы, расправить материал, закрепить концы, натянуть, прижать, дернуть, повернуть – и наконец все готово. Мадлен и Натали пошли вперед, и после того, как Уильям проверил замки и систему сигнализации (дважды), мы двинулись следом за ними по направлению к дому.

По первым прикидкам, я бы сказал, что это здание было построено сравнительно недавно – может быть, во второй половине XIX века, в эпоху нового увлечения готикой. Холл, безусловно, подтверждал эти догадки – черно-белая плитка на полу, неизбежные деревянные панели и, прямо напротив входа, двойная лестница, загибавшаяся направо и налево и уводившая к трехсторонней галерее.

Предъявив приглашения, мы прошли к бокалам не слишком плохого шампанского по пути в главный зал. Пока мы шли, шум, который поднимали триста пятьдесят весельчаков, поддерживая оживленную беседу, становился все громче, приветствуя нас. На несколько минут мы приостановились на пороге бального зала – на первой из трех широких ступенек, спускавшихся вниз, к натертому паркету – потягивая вино и оглядываясь, в надежде найти Натали или Мадлен.

Зал, безусловно, производил сильное впечатление. Он, вероятно, простирался в глубь всего здания. Сейчас он был ярко освещен и заполнен людьми: некоторые уже сидели за столами, другие стояли компаниями и беседовали, третьи общались группами по два-три человека, смеялись, обменивались приветствиями. Женщины всех возрастов порхали туда-сюда – возбужденные, с блестящими губами, они высматривали знакомых или проверяли план рассадки, все еще трезвые и стеснительные, цепко придерживающие сумочки; мужчины явно чувствовали себя более мужественно в вечерних костюмах – они разговаривали более глубокими и низкими голосами, двигались с невероятной элегантностью, смеялись, предлагали дамам стулья. Официанты разносили вино. Бокалы тренькали и звякали. В дальнем конце зала, позади тридцати или около того обеденных столов, находилась низкая сцена, на которой, рядом с пустыми стульями, дожидались музыкантов их инструменты. Единственный микрофон располагался в центре, зловеще предрекая речи, предшествующие музыке.

К нам подошли три девушки, которые хотели вернуться в холл за шампанским, – наверняка студентки, все еще отравленные мыслью о бесплатной выпивке. Я невольно улыбнулся им и получил в ответ недовольно надутые губы, нахмуренные брови и улыбку. Проходя мимо нас, они демонстративно продолжали начатый ранее разговор.

Уильям внимательно всматривался в толпу собравшихся.

– Похоже, нам предстоит славный вечер, Джаспер, многое будет впервые – мы с тобой на вечеринке и надеемся избежать разговора с привлекательными особами – вдруг произойдет катастрофа, и разговор сложится удачно. Чертовски странное это дело – постоянный партнер, вот что я тебе скажу. Трудно поверить, что у людей это входит в привычку. Должно быть, у них яйца из стали.