Каллиграфия (СИ)

- Ну вот, что я говорил?! - завозился в кустах Франческо, который вытащил Джейн из уютной пока еще пагоды исключительно оттого, что его взяла охота последить за своим научным руководителем. - Разложение нравов налицо!

- Холодно здесь, пойдем назад! - обиженно потребовала та. - Что тебе до них?!

Росси вспетушился, смерив ее надменным взглядом.

- Неужели ты можешь равнодушно смотреть, как эти двое афишируют свои чувства?! У тех, кто поскромнее, такие вещи держатся в строжайшем секрете, тогда как иные не стыдятся выставлять их напоказ! - напыщенно высказался он.

- Подлинную любовь в узде не удержишь, - возразила Джейн. - А я, между прочим, мерзну. Вставай сию же секунду, иначе я за себя не ручаюсь!

- Погоди! - насторожился тот. - Где они? Я их не вижу!

- Что, испарились? - язвительно поинтересовалась англичанка.

- Минуту назад были на пляже, а сейчас... Не слизало ли их какой-нибудь злокозненной волной?! - заволновался он, едва ли не слившись с кустарником в единое целое. И если бы Джейн была расположена шутить в его духе, то сказала бы, что кустарник его поглотил. Вместо этого версия со злокозненными волнами была названа абсурдной, а сам Франческо - в сердцах - дубиной стоеросовой, после чего над головами «филёров» внезапно прозвучал властный баритон Кристиана, который выглядел весьма зловеще и, как им показалось, недружелюбно. Джулия стояла поодаль и давилась со смеху.

- Чем заняты, господа хорошие? - поинтересовался человек-в-черном.

- А мы тут, это, лисички собираем, - заюлил Франческо. -  После дождя они, знаете, растут, как будто им гормон роста вкачали. Как ненормальные растут!

Тогда Кимура полюбопытствовал с недоступной своей высоты, сколько они насобирали, чтобы в ответ выслушать сбивчивую реплику итальянца  о том, что они, вообще-то, за срезание грибов еще не брались, а в кустах задержались из-за жука, который рыл себе убежище в лесной подстилке. Но Кристиан, нисколько не смягчась, произнес фразу, которая моментально воскресила в душе Франческо все прежние его страхи и опасения, неразрывно связанные у него с учебными буднями в Академии Деви:

- Молодой человек, проследуйте за мной, у меня к вам разговор.

- Где-то я уже это слышал, - буркнул в сторону Росси и угрюмо поплелся за профессором.

Извинительно улыбнувшись и отряхнув с колен иголки, Джейн предстала перед Джулией в несколько потрепанном виде.

- Представляешь, выволок меня за ограду лишь затем, чтобы за вами пошпионить!

- Он неисправим! - со смехом воскликнула Венто. - Но ты уж постарайся, подруга, его отвадить. Подглядывать в замочную скважину дело недостойное.

Джейн вздохнула, и в ее сокрушенном вздохе всякий усмотрел бы многое множество безрезультатных попыток воспитать своего сердечного друга.

 - Может, он и дуралей, каких мало, но я верю, что внутри у него теплится искорка, которую если раздуть, непременно зажжется пламя.

- Теперь, когда он в надежных руках, из него действительно выйдет толк, - кивнула Джулия. - Он как слепок из податливой глины.

- Ага, из очень вредной глины, которая мнется, как ей заблагорассудится. А как у вас... с синьором Кимура? - опасливо полюбопытствовала та.

- Прежде я не встречала никого, кто был бы мне столь близок по духу, - с чувством отозвалась Джулия.

Сама не ведая почему, Джейн вдруг завела речь о Люси, упомянув, что у нее-то, у белокурой, шансов не было никогда.

- Слишком уж она импульсивна и непоследовательна... Вылитая ты! - добавила англичанка, посмеявшись над противоречивостью собственных рассуждений.

***

А Люси, пошатавшись по острову Авго да хорошенько пораздумав над дилеммой - завладеть ли ей немедленно документами покойного Актеона или же попытать счастья у дверей в сокровищницу Дезастро, - остановилась, в итоге, на мысли, что Моррис и сам с великою охотой поделился бы с нею награбленным добром. А поскольку он в данную минуту занят щепетильным вопросом, как бы объявить своей банде, что она уж больше не банда, драгоценности переходят в ее непосредственное распоряжение. Так полагала она, проплывая по анфиладам, где, за арками, одни агенты Морриса миролюбиво играли в трик-трак или мафию, другие хлестали пиво из огромных кружек, а третьи, на которых излучение Джулии не подействовало, грызлись из-за какого-нибудь пустяка. Потом она шагала по сырым коридорам подземелья, где, оправляясь после удара Клеопатры, плутал полубезжизненный Туоно. И, наконец, предстала перед неохраняемою «пещерой сорока разбойников». Она уже полезла в карман за отмычкой, как вдруг из дверей вышеупомянутой пещеры, утробно хохоча, вылетел пулей субъект с туго набитым за спиною мешком. От неожиданности Люси посторонилась, но очень скоро пожалела, что не бросилась этому сумасшедшему поперек дороги. Больно уж знакомым показалось его лицо в неверном свете керосиновых ламп. И уносил он, вероятнее всего, те сокровища, на какие претендовала она.

Федерико - а драгоценностями завладел именно он - лишь слегка вздрогнул, когда знаменитый кинжал Люси воткнулся в мешковину где-то на уровне лопаток, тогда как целилась она воришке в шею.