Каллокаин

– Того, милый, ну что же ты, отвечай своему начальнику. Чтобы люди были женаты двадцать лет – и вдруг разошлись из-за такой ерунды! Нет, как хотите, это никуда не годится: сначала приходит и морочит тебе голову каким-то экспериментом, а когда ты сама поступаешь как полагается, вдруг начинает злиться.

– Ты хотела засадить меня в тюрьму, так неужто теперь без меня не обойдешься? – угрюмо отозвался муж.

– Да это же совсем другое дело! – воскликнула она. – Если бы ты и вправду был предателем, тогда ни за что в жизни я не потерпела бы тебя в доме. Но это не так, на самом деле ты такой же, каким был все двадцать лет. И, конечно, я хочу, чтобы ты остался со мной. Я же не сделала ничего плохого, не понимаю, почему ты хочешь уйти.

– Ответьте мне, пожалуйста, Бахара, – сказал я уже более строгим тоном, – вы действительно считаете, что, сообщив о вас в полицию, ваша жена поступила плохо?

– Ну я не знаю…

– Как поступили бы вы, если бы какой-то человек пришел и сказал вам, что он шпион? Я надеюсь, вы не стали бы долго колебаться. Или, может, я должен подсказать, что вы должны были тут же пойти к ближайшему почтовому ящику или позвонить по ближайшему телефону и сообщить обо всем куда следует? Ну что, вы бы так и поступили?

– Да-да, конечно, но все-таки… все-таки это не одно и то же.

– Очень рад слышать, что вы так и поступили бы, ибо в противном случае вы совершили бы преступление. Ваша жена как раз и сделала то, о чем говорили мы с вами. Что вы подразумеваете под словами «это не одно и то же»?

Ему, видно, нелегко было объяснить. Он никак не мог собраться с мыслями.

– Я хочу сказать, если она может поверить во что угодно… после двадцати лет. А вдруг я правда сделал бы какую-нибудь глупость, пришел к ней и сказал…

– Ну тогда было бы поздно раскаиваться. А что касается «поверить во что угодно», как вы выражаетесь, так разве вам неизвестно, что наш долг – быть бдительными? Этого требует благо Империи. А двадцать лет – долгий срок, за двадцать лет человек может и измениться. Нет, вам не на что жаловаться.

– Ну да, а если она…

– Знаете, Бахара, боюсь, что еще немного, и мое терпение лопнет. Ваша жена сообщила в полицию о шпионе. Правильно она поступила или нет?

– Ну да… в общем, правильно.

– Итак, она поступила правильно. Она сообщила в полицию о шпионе, но при чем здесь вы? Вы-то не шпион. Правильно она поступила или нет?

– Но когда я смотрю на нее, то не знаю… не представляю, что она про меня думает.

– На вашем месте я не стал бы разводиться с женой из-за того, что она поступила правильно. Я уж не говорю о том, что человеку вашей профессии вообще нелегко жениться. И ни одна честная женщина не захочет встречаться с вами, когда узнает эту историю, а о том, чтобы все ее узнали, я позабочусь. На вас ляжет позорное пятно.

– Да нет, – пробормотал он, видно, совершенно сбитый с толку, – не хочу я, чтобы так получилось.

– Вы меня удивляете, – продолжал я еще более строгим тоном. – Боюсь, что нам придется поговорить в лаборатории. Едва ли это вам понравится…

Последние слова возымели действие. В его тупом взгляде мелькнул испуг. Остановившись на минуту, я продолжал уже более дружелюбно:

– Но я уверен, что вы сумеете преодолеть свои заблуждения. У вашей жены исчезли все подозрения, так что сейчас уже нет никаких причин для развода, не правда ли?

– Да-да, – отозвался он, успокоенный, наверное, но не столько словами, которые он, кажется, толком и не понял, сколько моим дружеским тоном. – Конечно, теперь уже нет никаких причин для развода.

Жена, которая, напротив, сразу сообразила, что опасность уже позади, так и просияла. Ее благодарность стала моей единственной наградой за два потерянных вечера. Того Бахара сохранял угрюмый вид, но я подумал, что со временем все у них наладится, и крикнул вслед жене:

– Пожалуйста, немного погодя зайдите ко мне! Посмотрим, действительно ли ваш муж осознал произошедшее!

Бахара знал, что я его начальник. Брак Кадидьи Каппори был спасен.