Камбэк

– О боже! Моя работа. Что же будет?! – Фирма «Йестерли энд Хавингс» болезненно консервативна, и мне не видать повышения, если вся эта история выплывет наружу.

– Пока все в порядке. О тебе никто не знает. – К моему удивлению, он поворачивается и успокаивающе кладет руку мне на плечо. – Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы твое имя нигде не упоминалось.

– Ты можешь это сделать?

Он водит языком за щекою, думая, как сформулировать ответ.

– В настоящий момент все складывается хорошо.

– Но нет никаких гарантий.

Алекс пожимает плечами:

– В этой жизни не существует стопроцентных гарантий. Поклонники StarLune, хотя и пассионарные, в подавляющем большинстве люди разумные и понимают, что мистер Чхве заслуживает личной жизни.

Я обдумываю это.

– Как ему вообще удавалось передвигаться по городу, прежде чем его узнали сегодня?

– Маски, шляпы, азиат в красивом европейском районе города. Никто не ожидал, что он окажется здесь, и я полагаю, что ему крупно повезло.

– А потом везение закончилось, – говорю я.

Мы сворачиваем на Авеню-роуд.

– Одна из фанаток заметила мистера Чхве в продуктовом магазине, сфотографировала и проследила за ним до самого дома. Обычно фанатская этика предписывает выждать некоторое время, прежде чем публиковать сообщение, чтобы обеспечить кумиру конфиденциальность, но предполагаемое исчезновение мистера Чхве опрокинуло все нормы и правила.

– Вот откуда они знают, где я живу.

– Где он остановился, поскольку о тебе еще не упоминалось, – поправляет он. – К счастью, она не смогла проникнуть внутрь. Еще более удачно то, что вы с ним никогда не выходили из дома вместе, после того как его опознали.

– Тогда между нами нет никакой связи.

– На данный момент нет, но фанаты и репортеры прочесывают ваш район, выясняя, где обитает мистер Чхве. К тому же у твоей соседки такая же фамилия.

– По крайней мере они родственники, так что я буду всего лишь соседкой его кузины.

Он бросает на меня неопределенный взгляд.

– Что? – сердито спрашиваю я.

– Ари, не могу поверить, что говорю это – и, пожалуйста, отнесись к этому как можно профессиональнее, – но люди никогда не подумают, что ты была всего лишь соседкой.

Я хмурюсь:

– Почему это?

Он теребит в руках свой телефон.

– Господи, посмотри в зеркало. Ты не… уродина.

Я чувствую, как жар заливает мое лицо.

– Алекс!

– Это объяснило бы его таинственное исчезновение, особенно если кто-то видел вас вместе. Фанаты ни за что не поверят в такое совпадение: чтобы симпатичная женщина оказалась соседкой его кузины, и между вами ничего не было. Так не бывает. Ты же знаешь природу людей. Такому айдолу, как мистеру Чхве, достаточно засветиться в разговоре с женщиной, как тут же поползут слухи о свидании. – Он качает головой. – Гетеронормативная и навязчивая публика.

Я закрываю лицо руками:

– Этого не может быть.

– О нет, еще как может. Извини, что приходится так все излагать, но ты знаешь характер моей работы. Я смотрю на восприятие. Оптика бывает сильнее реальности, и я делаю то, что лучше для всех вас. – Он выглядит опечаленным. – Это бардак, Ари. Настоящий бардак.

– А где Хана? И те двое других, Кит и Дэхен?

– Все в безопасности и с мистером Чхве.

Звонит его телефон, и я смотрю, как мимо нас проезжает мужчина на велосипеде. Джихун бежал не от бывшей, а спасался от своей жизни мировой знаменитости. Почему? Надоело чувствовать себя связанным по рукам и ногам популярностью? Устал от внимания заискивающей толпы? Я обхватываю голову руками, и тут ко мне возвращается воспоминание. Проблемы на работе. Я-то думала, речь идет о повседневной офисной драме, но на самом деле он говорил о StarLune. Возможно, это его песню мы слышали в машине, а я даже не догадывалась.

Мой разум, как «Ленивая Сьюзен»[71], вращается по кругу, предлагая одни и те же блюда: Джихун – лжец, Хана – обманщица и – вечный фаворит – какого хрена. Я возвращаюсь к своему поиску в Google и натыкаюсь на изображение Джихуна, расхаживающего по подиуму сцены. Он кажется крошечной фигуркой на фоне бескрайнего моря фанатской толпы.

Это чересчур. Со злости я швыряю телефон на пол. Алекс тактично делает вид, будто ничего не замечает, когда минутой позже я наклоняюсь, чтобы поднять трубку.

Скроллинг продолжается.

20

– Ты! – Я указываю пальцем на Хану. – С тобой мы поговорим позже.

Она корчит гримасу и плюхается в кресло.

Кит и Дэхен – ах, прошу прощения, точнее Кей и ДиДи – сидят на диване, переводя взгляды с меня на Джихуна и свои телефоны пугающе синхронно, как кошки, отслеживающие лазерную указку. Я игнорирую их.

Джихун открывает рот.

– Ты, – говорю я. – Теперь твоя очередь. – Я демонстративно окидываю взглядом комнату. – Наедине.