Камбэк

Я снова смотрю на свой телефон. Так много против: расстояние, работа, слава. И всего одно, но такое значимое «за»: Джихун.

Он мне действительно нравился. Как человек. Я не могу перестать думать о нем, но еще больше думаю о том, какой могла бы стать моя жизнь рядом с ним. Более динамичной и насыщенной. Глубокой и разносторонней. Я жалею о том, что была такой трусихой. Что не уделяла себе хотя бы половину того внимания, которое уделяю работе. Жалею, что не ценила себя так же высоко, как юридическую фирму, которой на меня совершенно наплевать. Я жалею о том, что не дала нам шанса создать что-то вместе.

Алекс наклоняется и ободряюще сжимает мою руку. Мне тепло и уютно, пока мы едем по оживленным улицам Сеула. Затем он отпускает меня и смотрит в окно, чтобы дать мне пространство и время подумать.

Я достаю телефон и на этот раз позволяю своему сердцу принять решение.

Только с третьей попытки мне удается набрать ответ, в котором нет ни одной опечатки из-за моих дрожащих пальцев. Затем перечитываю текст. И собираюсь сделать это еще раз, прежде чем палец в одностороннем порядке решает придерживаться выбранного курса, увлекая за собой мой мозг.

Я бы хотела поговорить с тобой. Попросить прощения.

Ответ приходит мгновенно: Завтра вечером я свободен.

На этот раз я не выжидаю, как и не заморачиваюсь проверкой своего сообщения, поэтому улетает всего одно слово, да и то с опечаткой:

Ду.

Он понимает.

Я скину адрес кафе.

Когда я поднимаю глаза, Алекс бросает один взгляд на мое сияющее лицо и разражается смехом. Мне даже все равно.

Ведь я снова увижу Джихуна.

Затем наступает пауза, и приходит еще одно сообщение.

Ты прекрасно выглядела в том платье. Спокойной ночи, Ари.

Если разобраться, я не так уж сильно ненавижу вечеринки.

33

Следующий день тянется мучительно долго, и, прежде чем я покидаю отель, Джихун присылает сообщение с адресом нашей встречи.

Джихун: Там безопасно, но надень маску и шляпу.

Безопасно. Я встречаюсь с мужчиной, которому нужно думать о безопасности, отправляясь на чашку кофе. Несмотря на свои деньги и славу, Джихун живет в пузыре.

К тому времени, как я добираюсь до кафе, мною отвергнуто уже семь вариантов извинений. Ни один из них не кажется подходящим, а мои способности к формулировке фраз, похоже, исчерпаны.

Кафе находится в неприметном переулке, и, поглощенная своей внутренней ролевой игрой, я прохожу мимо входа и вынуждена возвращаться. Как только я нажимаю на кнопку, чтобы открыть дверь и войти, улыбающаяся женщина в фартуке цвета слоновой кости кланяется мне и жестом приглашает следовать за ней. В кафе немноголюдно, а интерьер выполнен в стиле старинной библиотеки с зелеными лампами и темными деревянными панелями, и книги громоздятся на приставных столиках, окружающих плюшевые клубные кресла. Женщина указывает мне на заднюю лестницу.

Обстановка на втором этаже такая же уютная, но вместо книг здесь красивые чайные сервизы. Я подмечаю все эти детали с чувством отчаяния, стараясь не думать о том, что вот-вот произойдет. Я не хочу этого разговора. Я бы душу продала, лишь бы пропустить следующие двадцать минут и не произносить никаких слов, а уж потом приходить в себя после того, что скажет Джихун.

За столиком у окна сидит Джихун, и его взгляд устремлен на меня. Закинув ногу на ногу, он покачивает ступней в черном лофере.

Он встает, чтобы поприветствовать меня, и я пристально смотрю на него.

– Что у тебя с глазами?

Это не входило в число моих запланированных приветственных слов, но уже слишком поздно. Впрочем, не худшее начало, поэтому я продолжаю гнуть ту же линию и слегка взмахиваю рукой:

– Твои глаза. Они голубые. – Скорее серовато-голубые, цвета линкора, но не время впадать в педантизм.

– Линзы, – объясняет он. – Для фотосессии.

– О. – Вот сейчас я Смауг, возлежащий на груде награбленных сокровищ, но, как только начну говорить, мои слова откроют единственное уязвимое место на моем животе, которое можно либо пронзить кинжалом, либо погладить.

Я даже не дожидаюсь, пока он сядет, потому что больше не в силах испытывать стресс. Прощай, хладнокровная и собранная Ари, которая может провести совещание с клиентом, не моргнув глазом.

– Прости меня. Прости за то, что наговорила тебе всяких глупостей о том, что мы не должны видеться. Мне жаль, что я отказалась дать нам шанс. Линзы смотрятся круто. Я знаю, у тебя есть полное право злиться на меня. Я виновата.

– Ари, дыши, – он не прикасается ко мне, но его голос нежен.

Я делаю глубокий вдох, избегая смотреть на него, потому что не знаю, что делать дальше. Ненавижу это состояние. Ненавижу говорить о чем-либо эмоциональном. Ненавижу чувствовать себя уязвимой и глупой, когда так обнажаю свои чувства, и молиться о том, чтобы меня не высмеяли за это и не обругали. Я не готова к такой степени доверия, даже с Джихуном.

– Мы просто поговорим, – добавляет он.