Камбэк

Наконец мы попадаем в зал заседаний, погружаясь в обстановку деловой встречи, разве что поклонов больше, чем обычно. В памяти свежо досье, переданное мне Алексом, поэтому я полагаю, что женщина в черном платье – это Хесу, глава отдела рекламы «Ньюлайт», мужчина в темно-синем костюме – ее помощник, а мужчина в сером – их юрист, мой коллега. Присутствует и переводчик, но Хесу свободно владеет английским, как и Вонхо, юрист. Оба учились в Соединенных Штатах.

За обычными официальными представлениями и светской беседой утро проходит быстро. После просмотра корпоративного видео, в которое явно вложено больше средств, чем в любой фильм студии «Марвел», Хесу достает свой ноутбук.

– Давайте приступим к делу.

В считанные секунды на стене перед нами появляются электронные таблицы и таймлайны[98]. Мы с головой погружаемся в работу, и я рада возможности полностью сосредоточиться на одном клиенте. Пусть это и не «Биконсмит», но зато я начинаю больше понимать поп-индустрию. Теперь, принимая во внимание новые знания о предмете и размахе этого бизнеса, я чувствую себя наивной из-за своей ссоры с Алексом в баре.

– Эта группа, Кей-Энт-Кей. – Я замолкаю, когда Алекс пинает меня под столом.

– Кинетик, – мягко поправляет он.

– Конечно, прошу прощения. – Потому что, естественно, KntK следовало бы произнести как Kinetic.

День проходит гладко, я больше не допускаю никаких ляпов, и мы с Алексом возвращаемся в отель, переодеваемся и лениво бредем в то симпатичное кафе. Мы смакуем латте с малиной и шампанским, самый безумный напиток в меню, зарываясь пальцами ног в траву на полу и почти не разговаривая. Я и не знала, что джетлаг настолько истощает организм. У меня даже нет сил на переживания из-за Джихуна. Хана, благослови ее господь, ограничивает свои тексты рекомендациями об уличном фастфуде, который мне непременно нужно попробовать, а Фиби сообщает лишь новости об отце и присылает фотографии собак, которых встречает в парке, с подписями «Виват, сэр Мопс!», независимо от породы. В некотором смысле то, что они обе так старательно избегают разговоров о Джихуне, заставляет меня думать о нем еще больше.

Перед сном я отправляю Хане сообщение с фотографиями продуктов из круглосуточного магазина, которые купила по дороге (стакан измельченного льда в комплекте с пакетиком напитка из манго для смешивания), и размышляю, стоит ли отвечать Фиби. Ладно, если она пытается наладить контакт, надо пойти навстречу, поэтому я посылаю ей фотографии гостиничного номера и рассказываю о том, как прошел день.

Фиби: Там есть сувенирный магазин?

Я: Я привезу тебе что-нибудь.

Позже я набираю текст сообщения Джихуну.

И тотчас удаляю. Ну что я могу сказать?

Я могла бы сказать, что совершила ошибку, но тогда мы возвращаемся к тому, с чего начинали: он в Корее, крутой поп-айдол, а я юрист в Торонто. Все бессмысленно.

Так я и лежу в постели, разглядывая потолок и слушая, как сердце спорит с тупой головой.

32

Я ненавижу вечеринки.

Нет, я с нетерпением жду этого события. Затем я повторяю это вслух и с энтузиазмом.

– Я с нетерпением жду этой корпоративной вечеринки. Я с нетерпением жду этой корпоративной вечеринки.

Аффирмация не помогает. Я не жду этой корпоративной вечеринки.

После рабочего дня я заставляю себя принять холодный душ, наполняя ванную болезненными вскриками, зная, что это того стоит, чтобы почувствовать себя бодрее. Через двадцать минут мои волосы собраны в высокий пучок, потому что я не выношу прилипших к шее прядей в такую не по сезону жаркую погоду. На мне черное платье, у меня сочные красные губы и даже макияж в стиле «кошачий глаз». Алекс – вылитая кинозвезда в брюках угольного цвета и костюмном жилете со спинкой из атласной ткани – одобрительно кивает, когда мы встречаемся в коридоре.

Мы садимся в такси, и он называет адрес на другом берегу реки Хан. Сеул завораживает, мне хочется исследовать каждую улицу, каждый переулок, мимо которых мы проезжаем. Пока я видела только окрестности отеля и дорогу до офиса «Ньюлайт», что печально. Примечательно то, что откладывать удовольствие ради работы – для меня обычное дело. Однако теперь меня это обстоятельство огорчает, так что я вижу своего рода прогресс. Следующий, но отдаленный этап – что-то с этим сделать.

Район, куда мы приезжаем, на удивление мультикультурный по сравнению с Каннамом.

– Итэвон, – говорит Алекс, когда мы выходим из такси и направляемся к небольшому переулку, устланному зеленым ковром. – Квартал веселья и вечеринок, где тусуется много иностранцев.