Камбэк

Возвращаясь в отель, я заворачиваюсь в хрустящие белые простыни и пытаюсь не думать о том, почему меня так задел комментарий Алекса о пустой трате времени. И тут я ловлю себя на мысли, что в этом нет ничего нового. Пустая трата времени – это то, чем я занимаюсь уже много лет. Просто очень долго я не осознавала этого.

Той ночью мне снится консервированный кофе и фотосессии.

31

С утра пораньше мы готовы к встрече с «Ньюлайт». Хотя вероятность увидеть Джихуна в корпоративном офисе практически равна нулю, я чувствую, как сердце трепещет в груди.

– Почему не работает GPS? – недоумевает Алекс, щурясь на карту в своем телефоне, поворачивая ее туда-сюда и ориентируя, как ему кажется, на север. – Офис «Ньюлайт» находится в Каннаме, там же, где и отель.

Поскольку мы полные лузеры, нам ничего не остается, кроме как напевать «Каннам стайл»[94] исполняя комический танец руками. Водитель профессионально следит за дорогой, без сомнения, привыкший к диковатым иностранцам.

Мы проезжаем по оживленным улицам с застройкой, типичной для центра любого мегаполиса, разве что дизайнерских магазинов побольше, и останавливаемся у офисного здания «Ньюлайт», небоскреба среднего размера с фирменным логотипом и стилизованным факелом, красующимся на вершине. Проходя через вращающуюся дверь, мы попадаем в самый настоящий филиал будущего.

– Перестань пялиться, – бормочет Алекс, изображая пресыщенного жизнью циника. – Ты как из деревни.

В свою защиту скажу, что посмотреть есть на что. Вестибюль полностью облицован белой пластиковой плиткой, так ослепительно ярко отражающей солнечный свет, проникающий через огромные круглые окна, что режет глаза. Голограммы StarLune и других музыкальных групп, подопечных «Ньюлайт», танцуют по краям стен. Я отвожу взгляд от 12-футового Джихуна с волосами шоколадного оттенка. Искусно порванный костюм демонстрирует атласную подкладку, инкрустированную сапфирами. Не голографические, но модные, стильные, безупречно ухоженные люди целеустремленно проходят мимо нас. На их фоне я чувствую себя серой мышью.

Невозмутимость Алекса остается нерушимой ровно до тех пор, пока к нам не подкатывает маленький зеленый робот со смайликом на лицевой панели, приветствуя нас на безупречном английском.

– Мистер Уильямс и мисс Хуэй из «Хайфен Рекордс», добро пожаловать в компанию «Ньюлайт Энтертейнмент», где инновации – это контент. Пожалуйста, следуйте за мной.

– Инновации – это контент, – шепчу я Алексу. – Я знаю победителя в викторине баззвордов[95].

– Это лучше, чем «заткнись и отдай нам свои деньги», – говорит он. – Я полагаю, нам надо идти за роботом. – Я тихонько напеваю мелодию «Так говорил Заратустра»[96], убийственную для искусственного интеллекта, и Алекс нервно одергивает себя за лацканы пиджака. – Я последую за кем угодно, лишь бы в конце пути был кофе.

Робот, воспроизводя мягкую акустическую версию «Откровения», ведет нас к стеклянному лифту, где мы стоим в тишине, потому что я не уверена, стоит ли мне заводить беседу, вдруг он нас записывает? Когда мы добираемся до нашего этажа, двери лифта разъезжаются, открывая вид на залитый солнцем коридор.

– Надо было захватить солнцезащитные очки. – Я прибегаю к шуткам, чтобы скрыть свое беспокойство.

Алекс таращится на ряды трофеев и металлических пластинок в рамках.

– Никогда не видел столько наград в одном месте, разве что в музее, – с благоговением произносит он. – Смотри, там целый раздел, посвященный StarLune. – Не знаю, что за звук я издаю, но Алекс оглядывается на меня. – Ты в порядке?

– Я в порядке, – мой голос скрипит, я откашливаюсь и пытаюсь снова заговорить, спокойно и уверенно, как на совещаниях. – Я в порядке.

Я, конечно, далеко не в порядке, окруженная аэрографическими портретами Джихуна. С виниловых обложек, покрывающих стену, его лицо сияет, взирая на меня с той же мягкой улыбкой, что и по утрам, когда он, с заспанными глазами, дремал за чашкой кофе. Я опускаю взгляд на полированный пол, потому что думать о Джихуне как о человеке в эту минуту совсем некстати. Это 2D-изображение Мина, а Мин не принадлежит мне.

Как и Джихун.

Но я хочу, чтобы он принадлежал мне. На меня накатывает прилив собственничества, за которым сразу же следует разочарование, такое острое, что я ощущаю его металлический, словно кровь, вкус.

Да, права была Фиби, я живу по своему наихудшему сценарию.

– Напомни мне зайти в сувенирный магазин, – говорит Алекс, шагая по коридору вслед за роботом.

Я догоняю его, когда он останавливается у другой витрины, на этот раз с трофеями, изображающими нечто похожее на русалку.

– Что это?

– Мерч [97] приносит «Ньюлайт» огромный доход. StarLune имеет собственную линейку фастфуда.