Камбоджа. Сезон дождей

— Вам может показаться, что я живу прошлым, потому что я археолог, но это не так Я не авантюристка, я ученый. Я изучаю одинаковые настенные рисунки, годами пытаясь разгадать их смысл, копаюсь в архивах, пишу бесконечные отчеты. В отличие от вас я никогда не искала дневников деда, а те истории, которые мне в детстве рассказывал Перро, не больше чем сказки, которые я любила слушать, предаваясь собственным фантазиям. Казино, где дед выиграл состояние, полностью разрушено, так же как и наша бывшая вилла, где все разорено и предано забвению. — Она сделала паузу. — Я думаю, что в лице Гарри вы скорее обретете себе компаньона для опасных приключений.

— Хорошо, — Александр равнодушно пожал плечами.

Несмотря на свое подавленное состояние, он сознавал, что уговаривать ее сейчас не имеет смысла. Он знал женщин. Не стоило оказывать давления, какой бы ни была конечная цель. Терпение.

— Но мне все же хотелось бы взглянуть на дневник, — замешкавшись, сказала она. — Это уникальная находка, и, признаюсь, мне любопытно. Ну, вы понимаете… — она еще больше смутилась от его молчания, — узнать про его прошлое. Перро столько рассказывал мне о нем.

— Вы близки с ним? — спросил Александр.

— Перро мой самый родной человек после отца, — просто ответила она.

— Сигарету? — он протянул ей пачку.

— Сейчас… с удовольствием.

Они закурили.

— Иван подозревал жену в измене, — сказал Александр, выдохнув дым. — Она была красивой женщиной, похожа на вас.

— Спасибо.

— Мне кажется, он подозревал Перро, — добавил Александр.

— Вот именно поэтому я не люблю ворошить прошлое, — сказала она с досадой. — Зачем это? Ради чего?

— Иван оставил послание. Он не сказал об этом ни Перро, ни кому бы то ни было еще. — Александр подался вперед: — Вы будете смеяться, но я всегда чувствовал нашу с ним связь. Я знал, что осталось что-то, что он хотел сказать мне и не успел.

— Вы верите в провидение? — спросила она.

— А вы нет?

— Я всю жизнь изучаю восточные религии — индуизм, буддизм. Без этого не понять древнюю кхмерскую цивилизацию, — она посмотрела на него сквозь сигаретный дым. — Верю ли я?

Они одновременно отвели глаза, как борцы, взявшие перерыв после тяжелой схватки.

— Гарри сказал, дневник остался в Пномпене? — буднично уточнила она.

— Нет, — Александр покачал головой. — Дневник здесь, в Сиемреапе. Его перевезла моя знакомая на пароме.

— Понятно. — Мари на секунду задумалась. — Давайте поужинаем сегодня все вместе, приносите дневник в ресторан.

— Я бы не хотел афишировать, что он у меня, — попросил Александр. — Об этом не должен знать никто, кроме вас и меня. Возможно, — неуверенно продолжил он, — после ужина у вас получится заехать ко мне в гостиницу и посмотреть записи?

Мари рассмеялась. На ее щеках появился легкий румянец.

— Вы доверяете местной проститутке больше, чем всем остальным.

— Вы прекрасно осведомлены о моих делах, — он усмехнулся. — Но поверьте, я не зря беспокоюсь о конфиденциальности. Я ничего не имею против Гарри, он спас мне жизнь, но его страсть к… — Александр попытался подобрать правильное слово.

— Он не наркоман, — перебила Мари.

— Гарри не в состоянии отвечать за себя, лежа в опиумном салоне.

Ее лицо потемнело. Александр успел пожалеть о том, что выразился так резко. Он вдруг подумал, что вчера, после того как Гарри высадил его у гостиницы и поехал к ней, возможно, они не только разговаривали, может быть, между ними что-то было. Может, они все еще вместе. Он запрокинул голову и разом опустошил бокал. Что за бред! Он просто сходит с ума. Он знаком с ней около часа, какая разница, с кем она спит.

— Хорошо, — согласилась Мари. — Мы поужинаем, Гарри проводит меня домой, а потом я заеду к вам. — Она хотела добавить что-то еще, но промолчала.

Его сердце подпрыгнуло, как мячик, и затрепетало в груди. Все краски вокруг стали ярче.

— Вы живете один?

— Да, — соврал он. — Я создам все условия для спокойного ознакомления с дневником. — Его шутливый тон выдавал внутреннее напряжение.

— Так странно, — неожиданно сказала Мари, — мы родственники, а у нас совершенно разное прошлое.

Если бы не ее неидеальное владение языком и непроизвольные ошибки в ударениях и интонации, он счел бы ее слова отчасти оскорбительными.

— Зато настоящее — общее, — небрежно заметил Александр, кидая пятидолларовую бумажку поверх счета.

* * *

Он понимал, что причиняет ей боль, но не мог остановиться. Ее лицо побледнело, стало похожим на воск, только глаза, как два горящих разреза, мерцали в темноте. Крепко стиснув ее тонкие запястья, он прижал их к изголовью кровати. Она не издавала ни звука. В тишине было слышно только его прерывистое дыхание и скрип матраса.

Он захотел поцеловать ее в сжатые губы, но она резко отвернулась. Это еще больше распалило его. Рыча, он схватил ее за шею и, упрямо развернув лицо к себе, впился зубами в мягкую, теплую кожу. Она вскрикнула и задергалась, стараясь освободиться.

С него струями стекал пот, капая на мятые, скрученные простыни. Он очнулся, лишь почувствовав вкус крови. Мари…