Камень

— Заманчивое предложение!.. — разглядывая меня с улыбкой, громко сказала она. — Пожалуй, именно так я и поступлю. Князь, ведь мы договорились?

Мне не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть.

— Так, господа офицеры и пострадавшие дамы! — за моей спиной опять раздался начальственный рык полковника. — Вижу, силы после тренировок еще остаются. Не пора ли нам пересмотреть нормативы в сторону их существенного увеличения?

Буквально через пару секунд около красной «Гранты» остались только Смолов, Пасек и хозяйка машины.

— Виктория Львовна, голубушка! — совершенно другим тоном заговорил граф Орлов. — Вы же сейчас в город едете?

— Да, Иван Васильевич, — кивнула она.

— Не захватите с собой этих двух погорельцев? — Он глазами показал на нас с Прохором. — А то сами понимаете…

— Хорошо, Иван Васильевич. — И она сделала нам приглашающий жест.

***

Когда «Гранта» отъехала на достаточное расстояние, граф Орлов скомандовал Смолову и Пасеку:

— С записями камер видеонаблюдения и личным делом Пожарского у меня в кабинете через пятнадцать минут!

Офицеры кивнули и быстрым шагом направились в здание, а полковник остался и начал задумчиво разглядывать остатки «Нивы», у которой уже копошились работники технической службы, готовясь грузить машину на эвакуатор.

***

— Куда вас везти, князь? — спросила меня девушка, когда мы выехали с территории базы корпуса.

Ответить я не успел, с заднего сиденья подал голос Прохор:

— Если можно, Виктория Львовна, нас бы с Алексеем Александровичем до Пречистенского переулка…

— Хорошо, — кивнула она.

— Виктория Львовна, мы не были представлены… — начал я, но был понят девушкой правильно.

— Вяземская я. Можно просто Виктория или Вика, — улыбнулась она.

— Тогда просто Алексей.

Всю дорогу до особняка Пожарских мы промолчали — я после произошедшего чувствовал себя не в своей тарелке, а девушка, казалось, ушла в свои мысли и не делала попыток заговорить. Только когда мы были на месте и покидали «Гранту», я сказал:

— Виктория, еще раз извините и спасибо за то, что подвезли!

— Не за что, Алексей, помните про свое обещание! — улыбнулась она. — Была рада познакомиться!

После того, как мы зашли в калитку на воротах особняка, Прохор повел себя странно.

— Гостевой флигель свободен? — спросил он у одного из охранников.

— Свободен, Прохор Николаевич! — кивнул тот.

— О том, что мы с Алексеем Александровичем здесь, князю доложу сам. Ты меня понял?

— Да, Прохор Николаевич! — кивнул тот, хотя было видно, что он ничего не понял.

— Пойдем, барин. — Мой воспитатель нетерпеливо мотнул головой в сторону гостевого флигеля.

Когда я уселся в свое любимое кресло, Прохор остался стоять напротив, пристально меня разглядывая.

— Лешка, ты хоть сам-то понял, что произошло?

— Нет. Но машину я тебе спалил…

— Да хрен с ней, с этой машиной! — махнул он раздраженно рукой. — Ты «огненную стену» вокруг себя выдал на уровне «витязя», не меньше! — Он возбужденно заходил по комнате, а потом внезапно остановился передо мной. — Так, рассказывай по порядку, что ты чувствовал!

— Ну, ты высказывать начал всякое обидное, мне стало очень стыдно, а очнулся я от того, что ты кричишь, а вокруг эта самая «огненная стена»… Ну, а потом я успокоился и ее погасил…

— Отлично! — воскликнул Прохор, потирая руки. — Наконец-то! Дождался! Сподобился Лешка на стихии! Сиди здесь, никуда не уходи. — Он достал из кармана телефон и выбежал из комнаты.

Да, действительно, сейчас мне даже самому стало окончательно понятно, что во владении стихиями, вернее, пока одной — огнем, произошел существенный прорыв. У меня и раньше эта фамильная стихия рода Пожарских «шла» лучше остальных трех, но о такой мощи, насыщенности и, самое главное, расстоянии более метра, я мог только мечтать, давно смирившись со своей «бесталанностью»…

Мои размышления были прерваны появлением деда и сияющим, как медный грош, Прохором. Поздоровавшись со мной, дед жестом указал мне пересесть на диван, питая ту же слабость к старому креслу.

— Рассказывай, что такого важного случилось! — скомандовал глава рода присевшему рядом со мной Прохору.

— Ваше сиятельство, Михаил Николаевич! — заерзал на диване мой воспитатель. — Я сегодня, как обычно, ждал Лешку после тренировки в Ясенево. Он пришел расстроенный, рассказал, что с огневой подготовкой у него не очень получается, и это после второго-то занятия! Ну я и наехал на него, наговорил всякого… — Прохор сделал вид, что ему стыдно. — Лешка, значит, расстроился еще больше, покраснел… И тут, значит, как повеяло от него жутью какой-то… Я из машины, значит, и сиганул. А Лешка как выдаст «огненную стену» уровня не меньше витязя! Вот!

Глава рода посмотрел на меня с удивлением и спросил:

— Алексей, это правда?

— Деда, да откуда я знаю! Как во сне был! От слов Прохора мне так стыдно стало… Потом его крик и эта «огненная стена» перед глазами… Как так получилось, сам не понимаю! Прохору его «Ниву» дотла сжег, одной девушке из «волкодавов» дверью, когда вылезал, машину замял. Хорошо хоть бензобак не рванул.

— Так его асбестом прокладывают, вот и не рванул, слава богу! — влез Прохор со своим комментарием.