Камень. Бронза. Железо

Решили заняться разборкой заполнения пятна после того, как расчистим яму №1. Приступили... Костяк проявился быстро: яма оказалась совсем неглубокой, сантиметров тридцать глубиной, и скелет открылся сразу же. Расчистку начинали с ног, аккуратно, не дыша. Ещё бы: для нас это был первый человек каменного века, которого можно было потрогать! Более того, мы сами извлекаем его на свет Божий! Но наряду с восторгом не давала покоя какая-то смутная тревога. Что-то было странное и противоестественное в этой яме, в её очертаниях и пропорциях.

Не помню, кто первым произнёс вслух слова, которые прозвучали, как цитата из знаменитого романа Майн Рида “А где же у него голова?..”. И мы вздрогнули — настолько это совпало с нашими подсознательными опасениями. Расчистка шла ещё в области грудной клетки, но... это был уже край ямы. Места для черепа в ней не было!

Минутное оцепенение овладело всеми. Такие шутки истории были выше наших молодых сил. Надо отдать должное Юрию Николаевичу: в этот критический для наших мозгов момент он сделал вид, что именно такого поворота событий и ждал, бодренько заявив: “Вы что, скелет без черепа никогда не видели? Чего остановились? Дочищайте!”.

Какие страсти в нём тогда бушевали, можно лишь догадываться. Человек он чрезвычайно любопытный. Чувствовалось, что не терпится ему увидеть яму полностью выбранной, костяк — зачищенным, чтоб не было никакой мистики, чтоб можно было подумать над научным объяснением этого феномена.

Зачистили, притихли, посидели, глядя с состраданием на покойника без головы, отметив про себя, что кремнёвый ланцетовидный наконечник стрелы, торчащий между рёбер, возможно, вещь в могиле не случайная. Такая форма наконечников типична для населения беломорской культуры, занимавшей территорию современной Архангельской области и севера Вологодской. Но разгадать суть происшедшего, символику обряда мы, естественно, не смогли. Юрий Николаевич знал больше, но в преждевременные объяснения вдаваться не стал. Костяк зарисовали на миллиметровке, весь, до мельчайших косточек, сфотографировали с разных точек, прикрыли от солнышка бумагой и приступили к соседней яме.

Спервоначалу даже руки опустились: какое-то нагромождение костей — и крупных, и детских. Рядом лежат и черепа, и коленные суставы. В яме оказалось коллективное захоронение. Двое взрослых без черепов, а в ногах у них четверо детей мал-мала меньше. Детские костяки целые, кости у всех шестерых лежат в анатомическом порядке, нетронутые. Антропологи впоследствии определили, что взрослые — мужчина и женщина.

Череп женщины обнаружился на дне ямы, под лопатками. А сверху на этом костяке лежал крупный костяной наконечник стрелы (возможно, и не относящийся к захоронению).

Обряд погребения довольно необычен, но аналоги ему есть. Известны также и “кладбища черепов”, например, в гроте Офнет в Баварии. Но там захоронение датируется мезолитом, здесь же концом 3 — началом 2 тыс. до н.э. Основная версия учёных на этот счёт: боязнь покойников, опасение, что они могут встать из земли и причинить вред живущим. Вероятно, этот обряд применялся избирательно, в зависимости от черт характера, общественного положения скончавшегося и обстоятельств кончины. Известны случаи, когда умершего хоронили лицом вниз, чтобы он не мог выбраться из земли, либо придавливали сверху камнем с той же целью. Кстати, зафиксирован такой обряд и на Языковской стоянке. Буквально в следующем полевом сезоне мне довелось принять участие в расчистке этого погребения.

Результаты раскопок первого сезона оказались столь яркими, необычными, многообразными, что относительно планов на лето-71 сомнений не было: Языково, только Языково, ничего, кроме Языкова. Причём за исключением небольшой группы ребят, отправившихся в стройотряд, на раскопки поехал весь первый курс. А после окончания трёхнедельной практики многие остались в экспедиции уже в качестве добровольцев. Впрочем, были и другие волонтёры: старшекурсники и школьники. Среди них Игорь Черных, ныне известный тверской археолог. Первая экспедиция и определила основную тематику его научных занятий на многие годы: неолит и бронзовый век лесной зоны.

Раскоп в тот сезон был не чета первому — около 300 кв. м. Невозможно даже просто перечислить все виды находок. Насыщенность ими культурного слоя в Языкове необычайно велика. Может быть, показательна будет такая статистика: много позже, в 1985 году, на этой стоянке в шурфе площадью 4 кв. м. при мощности отложений 60-65 см мы нашли в общей сложности почти 3000 изделий из камня, фрагментов керамики, костей и зубов животных. Кроме того, в том же шурфе встретился изумительной красоты янтарный диск с отверстием, костяная подвеска в виде головки глухаря (этот шедевр мелкой пластики изображён на обложке данной книги) и др.

Тогда, при раскопках 1971 года, глубочайшее впечатление оставили погребения. В площадь раскопа попали три могилы: два отдельных детских погребения и двойное взрослое.