Камень. Бронза. Железо

Естественно, у скотоводов было совершенным и костерезное ремесло. Самих таких вещей меньше, чем у рыболовов-охотников, поскольку потребности в них не столь велики. Но по качеству обработки и целесообразности они не уступают волосовским.

Главное, что внесли фатьяновцы в местную среду — это, наряду со скотоводством, металлические изделия и навыки металлургии. Ещё молодым археологом, в 1930-е годы, Д.А. Крайнов высказал уверенность в том, что фатьяновцы имели свою собственную цветную металлургию, освоив бронзолитейное производство. Уже в наши дни, весной 1988 года, он, грустно улыбаясь, рассказывал мне, что это его мнение было встречено в штыки: “Меня подняли на смех, пальцем на меня показывали. А теперь говорят об этом, как о самом обычном деле. Сколько раз со мной такое было: и когда я написал о скотоводстве в крымском неолите (а теперь это подтверждается даже для тамошнего мезолита), и когда писал об очень древнем, палеолитическом, возрасте стоянок у деревни Золоторучье под Угличем, и когда открыл верхневолжскую культуру... Рад, что не ошибался в главных своих предположениях”.

“Да, — подумал я, — этим можно гордиться, ведь первая научная работа моего учителя опубликована в 1928 году”. Тогда он был старостой студенческого археологического научного кружка, которым руководил профессор Городцов. Многое передал Василий Алексеевич своему способному ученику. А в проблеме фатьяновской металлургии решающей оказалась находка в Волосово-Даниловском могильнике, самом большом по числу погребений (127), захоронения мастера-металлурга вместе с литейными формами, в которых отливались боевые вислообушные бронзовые топоры. Совпадают и орнаменты на топорах и сосудах фатьяновцев.

Несколько слов о социальном строе и антропологическом типе населения этой культуры. Как и у других пастушеских обществ, их родовая организация была патриархальной. Это видно по материалам могильников, по различиям в погребениях вождей и рядовых членов рода. Особенности хозяйства исключали какую-либо другую модель. Высокое, хотя и своеобразное, положение занимали женщины. Как показали анализы черепов, проведённые рижским антропологом Р.Я. Денисовой, верхневолжские фатьяновцы относятся к северному европеоидному типу. Крайнов пишет: “Они длинноголовы, высоки ростом и красивы”. Мы убеждаемся в этом, глядя на реконструкции лиц по черепам.

Фатьяновская культура существовала на Верхней Волге с рубежа 3-2 тыс. до н. э. до середины 2 тыс. до н. э. Вещи, типичные для этой культуры, начинают встречаться в поздневолосовских слоях, а над ними, то есть будучи более молодыми, на многослойных поселениях залегают слои, относящиеся к культуре с “текстильной” керамикой конца бронзового века. Например, Тургиновский могильник датируется по радиоуглероду временем 1830-1800 лет до н. э. Это чётко согласуется с намеченной схемой и этапами продвижения фатьяновской культуры на восток, со временем формирования московско-клязьминской группы, к которой и относят этот могильник.

Одной из центральных и наиболее значимых идей Д.А. Крайнова в разработке фатьяновской проблемы является мысль о происхождении верхневолжской группы памятников с территории Литвы, Белоруссии и Восточной Латвии. Движение этого населения на восток обусловлено глубокими изменениями в природных условиях на рубеже 3-2 тыс. до н. э., прежде всего поднятием вод в реках Прибалтики и сокращением в связи с этим пригодной площади для пастбищ и поселений. Играла также роль специфика лесного скотоводства и земледелия, диктовавшая относительно кочевой образ жизни. Ощущалось определённое давление на территорию расселения фатьяновцев южных степных культур, имевших иное происхождение.

Р.Я. Денисова считает, основываясь на многочисленных антропологических анализах, что фатьяновцы — восточная ветвь протобалтов. Наиболее вероятным такое решение вопроса представляется и Д.А. Крайнову. Он привлекает для аргументации, помимо археологических, также и лингвистические данные, в частности, названия водоёмов Понеманья, Верхнего Поднепровья, Подвинья. Д.А. Крайнов полагает, что местное верхневолжское население, то есть волосовцы, вряд ли было финно-угорским. Скорее всего, это европеоиды, а значит, народ в какой-то степени даже родственный фатьяновцам. По этой причине их отношения не могли быть явно враждебными. Это и может быть объяснением наблюдаемого длительного сосуществования и взаимодействия.

“Очевидно, — пишет Д.А. Крайнов, — не волосовцы ассимилировали фатьяновцев, а население каких-то иноязычных более сильных культур (культура с текстильной керамикой финноязычная и абашевская ираноязычная)”. Процесс растворения фатьяновцев в новых культурах был очень сложным, над его рассмотрением и распознаванием придётся ещё много потрудиться. На Верхней Волге этот процесс мог начаться раньше в связи с относительно меньшей заселённостью региона фатьяновцами по сравнению с территориями к югу: Волго-Окским междуречьем и Средней Волгой.