Камень. Бронза. Железо

Главной нашей целью на этом этапе разведки значилась съёмка и описание курганов близ деревни Любино. Они располагались несколькими группами, занимая узкий водораздел Западной Двины, Полы и Волги. Здесь и длинные насыпи второй половины 1 тыс. н. э., и сопковидные, и сменившие их полусферические. К сожалению, первый же курган, нами увиденный, оказался почти полностью снесён бульдозером. Механизатор удовлетворял любопытство, пополняя недополученные в школе знания по древней истории. Но разве этот парень виноват, что культурная революция идёт по очень странной траектории, не задевая коренную Россию?!

Далее путь лежал мимо сказочно красивого Лучанского озера с тремя городищами на берегах, с шапками лесистых островов над зеркалом вод; мимо знаменитых в археологии деревень Волок и Песчаха, где Я.В. Станкевич нашла укреплённые поселения раннего железного века и средневековья; вверх по великой труженице Волкоте, приносящей больше всего влаги в Западную Двину, собирая воду с десятков озёр...

Последний в июле лагерь мы поставили близ истоков Вол- коты, на перешейке между озёрами Волкото и Заборовским. Лагерь выглядел, как аул в Сванетии: палатки лепились на узеньких уступах коренного берега. Но другого варианта не было. Палычу пришлось из-за недостатка места уткнуть машину передком в пойму, заросшую черёмухой. Выбирался он из своего зелёного гаража задним ходом, моля Бога о хорошей погоде: площадка находилась почти вровень с водой.

Мы приехали сюда осмотреться, наметить план большой разведки, не трогая пока из-за недостатка времени крупные озёра. Осматривали цепочки малых озёр, привыкали к рельефу, прикидывали, сколько времени и сил займут основные работы в августе, интересовались насчёт дорог. Нередко попадались такие участки, где бензина уходило втрое больше нормы, и только мастерство, оптимизм и долготерпение Эдуарда Палыча вызволяли нас из почти безнадёжных ситуаций. Но иногда и он бывал бессилен.

В этом лагере целая серия приключений произошла с Сашей Мирецким, который никогда, по причине своей неуёмной энергии, не мог пожаловаться, что жизнь у него скучновата. Если в красках описать всё, что с ним случилось за эти два дня, понадобится ещё одна глава. События эти прочно вошли в экспедиционный эпос, время над ними не властно. Я же расскажу лишь о бравурном финале.

Вечером перед возвращением домой Палыч попросил собрать лагерь наутро пораньше, часиков около пяти. Дорога ему предстояла ох какая дальняя! До Торопца больше ста вёрст по просёлку, а оттуда пятьсот с гаком до Москвы с заездом в Калинин. Отвальный костёр, гитара, лодочные прогулки по ночному озеру, возбуждённое и немного грустное чемоданное настроение. Лагерь собрали, оставив две палатки. Ночью прошёл довольно заметный дождик, но смятения в наши ряды не внёс. Переждали его в палатках: кто подремал, кто отложил сон до утра, когда можно будет отдохнуть в машине, хоть и в тесноте, но на мягких спальниках, поверх всего имущества.

В половине пятого бодро поднялся Палыч, завёл мотор, включил заднюю передачу и... увяз. Позорнейшим образом, в пяти метрах от плотной, накатанной дороги, в своём собственном “гараже”. Он не сразу поверил в серьёзность ситуации, стал дёргать взад-вперёд. Колея в полужидкой пойме быстро углубилась, машина села на оба моста, беспомощно вращая колёсами. Вскоре отыскалась и причина мягкой посадки. Оказывается, вечером Мирецкий, готовясь к последней рыбалке, перекопал в поисках червей всю площадку за машиной, и Палыч, ничего не подозревая, попал аккурат в эти ямки. По дождливой погоде их хватило, чтобы застрять.

Палыч произнёс краткую, но прочувствованную речь в адрес злоумышленника, и даже девчата молча одобрили её общий пафос, простив оратору некоторые частности. Мирецкий благоразумно удалился в кусты ещё при вступительных словах, а мы почти четыре часа вынимали машину. Наша последняя выходная одежда превратилась в рубище. Мостик через протоку разобрали и перенесли в колею под колёса нашей машины, и выезжали мы уже кружным путём. Ругать появившегося перед отъездом Сашку уже не было сил.

Может быть, в этой главе и маловато собственно археологии, но читатель уже убедился, что тверская земля богата древностями, поэтому расскажу только о самых крупных или неожиданных открытиях. Помимо работы в разведке происходит множество встреч: с новыми местами, с людьми, иногда со зверями. Мы вынуждены идти в такие дебри или болота, куда нормального человека ни калачом, ни рублём не заманишь. Эта обстановка постоянно создаёт ситуации выбора, принятия решения. К сожалению, решения, принимаемые начальником маршрута, бывают и бездарными. Тогда теряется время, устают и болеют люди, сбивается ритм, отношения становятся натянутыми.

Человек проверяется полем, экспедицией, как рентгеном. Редко кому приходится намекать, что лучше ему остаться дома. Как правило, своим умом до этого доходят. Но при провинциальной нашей нехватке кадров годами приходится работать с отдельными специалистами, которым доверяешь не полностью. А человеческие качества я ставлю выше любых навыков.