Камень Грёз

«Келли, – подумала она, – о Келли».

– Я скоро уеду, – негромко сказал Киран, обращаясь к Бранвин.

– Киран.

– Тихо. Я знаю. – Он поцеловал ее в лоб и сжал на мгновение в своих объятиях. – Прости меня.

– Что они видели?

– Разорение. Успокой их. Они будут нуждаться в этом.

Она ухватилась за него руками и прижала к себе.

– Киран, Киран, если бы вернулся Ризи… Он ведь вернется. Он слишком умен, чтобы ему смог кто-нибудь помешать.

– Всякое может случиться: если за дорогой следят, он мог отпустить свою лошадь и пойти пешком – а это займет гораздо больше времени.

– Если б что-нибудь случилось, если б они заметили… Киран, мы были бы уже уничтожены и сожжены, а мы все еще здесь. Владей мы Видением до прихода короля в Кер Велл, мы бы отчаялись и потеряли всякую надежду. То были темные дни. Но они не стали концом для нас.

– Так и скажи им. Им нужна надежда.

– Мне нужна надежда. Киран, не оставляй меня! Не смей никуда отправляться, пока не снимешь эту вещь и не возьмешь с собой меч, слышишь? Что думают люди, когда ты ходишь с пустыми руками и отсутствующим взглядом… прости меня, но послушай. Какое от него было добро? Никакого. Любовь, любовь моя, тебе надо было всех собрать у Лиэслина, о боги, пойти и научить своего брата, как надо обращаться с гостями.

– Неужто твой отец так поступил бы?

– Так поступила бы я, будь у меня в руках меч.

Он проглотил неожиданный упрек, глядя на нее в недоумении, потом его руки бессильно упали, и он повернулся к двери, терпеливо, ибо больше ничего не оставалось делать.

– Киран! – Надрыв звучал в голосе Бранвин. Он остановился и с надеждой посмотрел на нее.

– Так поступил бы и я, – тихо промолвил он, – будь у меня в руках меч.

– Сними камень. Неужто ты хочешь всех нас погубить вместе с детьми?

Он прикоснулся к камню и почувствовал, что тот холоден, как был холоден все эти дни. Увы, Кирану было нечего сказать Бранвин, что не напугало бы ее больше, чем она уже боялась: лучше гнев, чем боль.

– Ответь мне.

– Нет, Бранвин.

– О боги!

Он снял свой плащ с гвоздя.

– Я недалеко.

– Возьми меня с собой.

Он покачал головой.

– Нет.

– В Элд. Значит, в Элд?

Он надел плащ, делая вид, что не слышит.

– Может стать холодно.

– О боги, Киран, не уходи.

Он с трудом раздвинул губы в улыбке.

– Вернусь к ужину, – промолвил Киран, словно собираясь прокатиться вдоль изгороди.

И он начал таять – не часть его, как бывало раньше, а целиком, сжав камень в руке, пока сырой серый туман не обступил его.

– Арафель! – вскричал он. – Арафель! – Но в третий раз не осмелился позвать. Киран долго прислушивался в надежде на малейший звук, сердцем пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след. – Я здесь, – закричал он в серую мглу, в зелень деревьев. – Ты сказала, чтоб я не звал тебя, что ты сама будешь знать, чем я занят. Ты сказала, чтоб я не приходил сюда, но здесь теперь не опаснее, чем в любом другом месте, ибо опасность всюду. И ты мне нужна.

Тишина была ему ответом, глубокая тишина – ни ветер не пролетал, ни лист не шелохнулся.

– Что же мне делать? – вскричал Киран еще громче, пытаясь разорвать тишину. – Можешь ли ты помочь мне… хотя бы советом? Я знаю, что ошибся, послав Донала туда. Боюсь, я сделал слишком много ошибок. Я могу отправиться к королю в Дун-на-Хейвин, но тогда в Кер Велле останется слишком мало сил для защиты, или мне придется брать с собой слишком малую свиту в путь. Что мне делать – оставаться здесь и ждать? Ты этого хотела? Что мне суждено?

И снова тишина. Он осторожно двинулся вперед, вспоминая дорогу и не сбиваясь с нее, несмотря на туман и черные призрачные деревья; но потом он задумался над тем, что делает, и сомнения начали наваливаться на него – стали сгущаться тени с обеих сторон, и что-то забормотало и зашуршало в них. Киран потерял уверенность в силе Ши, поддерживающей его, усомнился в ее существовании, во всей мудрости, полученной от нее, даже в правильности пути, который он знал.

– Помоги мне! – вскричал он в густеющей мгле. – Помоги, если можешь! Ты мне нужна! Помоги!

И с западного края мира послышался цокот копыт, и что-то знакомое коснулось его сердца. Ветер овеял его, разгоняя мглу, ветер с моря. Он услышал крики чаек и вздрогнул в тоске, что пожирала и жизнь, и любовь, и смысл.

Грохот копыт все приближался, и камень припомнил белизну и скорость, и ярость.

«Аодан!» – возникло имя в голове Кирана, как ответ на давно забытый вопрос, – имя, скрытое в буре и громе.

Аодан. Скакун был его, всегда было так, и пришел бы раньше, если бы он решил позвать, если бы он ступил на эти туманные пути, ведущие сквозь Элд, которыми ходил Аодан.

– Аодан! – вскричал Киран. – О Аодан!

Ветер подул сильнее с моря, и в камне блеснуло воспоминание.

– Человек… – прошептал голос, полный боли. – Человек, это ты? Что они сделали?

– Лиэслиа, помоги мне…

– Я не могу прийти. Мгла… Человек, мгла…

И ветер резко утих, словно кто-то закрыл распахнутую дверь. Но пришел другой ветер, тяжелый и душный, пахнущий сыростью и грязью, и дул он в ином направлении.

– Лиэслиа, я все еще здесь! Лиэслиа!