Камень Грёз

– Трудно думать о новой дороге, Ризи, но твоих людей ждут не дождутся на севере: Романа подпирают на границе. Видят боги, я должен был быть там, но…

– Мы поспим, Оуэн и я, – промолвил Маддок таким же тихим голосом, как у Ризи. – А потом поведем наших людей на север. Для этого мы и пришли. Или на запад. Или куда прикажешь.

Глаза у Барка увлажнились, и он, сжав губы, посмотрел на них.

– Да вознаградят тебя боги, Маддок.

– Боги посылают нам врагов, – мрачно ответил Оуэн. – Нашим людям они нужны – те, с которыми можно сражаться стрелами. Мы сберегли их для Брадхита, Дава и с радостью поделимся с Ан Бегом.

– Мы – сыновья Дру, – заметил Ризи. – И между нами и северянами всегда была кровная вражда. Во многом.

Барк поднялся и проводил их вниз. Донал остался на страже, но сердце его было неспокойно. Он прижимал к себе Мев и Келли – таких хрупких, глядевших на все огромными глазами. Донал чувствовал, как они дрожат. Они то смотрели в пустоту, то устремляли взоры на огонь, то засыпали, то принимали пищу, которую им предлагала Мурна. «Им грозит опасность», – думал Донал, предчувствуя войну, которая ведется не копьями, но другим оружием, и продолжая крепко прижимать их к себе.

«Будь им защитником», – сказал Киран. Донал вспоминал о своей матери, занимавшейся внизу со своими соседями тем и этим, пекшей хлеб и укрывавшей беженцев и даже совавшейся на кухню Кер Велла благодаря своим связям, – ничто не останавливало ее. У нее на все был готов ответ; и эти сироты – дети господина и госпожи, столь поглощенные горем, – как бы ему хотелось отвести их к ней, но он не мог. Их было ничем не утешить. «Ступайте спать», – сказала им Мурна, и очень строго; но Мев осталась сидеть, как сидела три ночи подряд, и Келли, сложив руки, поднял подбородок, глядя взглядом Кирана, с которым знакомы были лишь немногие, – он так смотрел, когда все обстояло очень плохо; и Мев смотрела хоть и спокойнее, но тоже непреклонно, так военачальник смотрит вдаль на поле битвы. И так им постелили тюфяки, и они ложились, когда хотели и где хотели; лишь временами они обращали тревожные взгляды к лестнице, когда оттуда раздавались звуки, нечасто задавая вопросы вслух, а то они совсем по-детски опускали голову, как сейчас, склонившись к Доналу. В мыслях своих он винил Бранвин, что она бросила детей; но душой он чувствовал, как и Киран, что они были чужими для своей матери, и с каждым днем пропасть между ними становились все больше. Он склонил голову, удрученный этим пониманием, и поцеловал Мев в лоб, словно она была его сестрой. Она не шелохнулась, недвижим был и Келли. Раскаленные камни очага жгли Доналу спину, но он не шевелился.

Ризи тихо вернулся в зал и устроился здесь на ночь – он заснул быстро и крепко, как человек, давно лишенный отдыха. И остальные как-то устроились, Мурна дремала в своем кресле, облокотившись на подушки.

А с улицы все так же доносился непрерывный вой.

«Уходи, – с отчаянной страстью умолял Донал. – Бан Ши, исчезни, он не может умереть, наш господин. Смирись и уйди».

Мев вскинула голову, внезапно ощутив невыносимое одиночество; Келли заерзал.

– Ничего, – сказал Донал, – это все тот же вой.

– Папа! – воскликнул Келли, отстраняя его прочь.

И из зала донесся крик Бранвин:

– Барк! Барк, помоги мне!

– Он снова спит, – сказал Барк, войдя в зал и закрыв за собой дверь; он сделал шаг и замер, словно собираясь стать на страже, и лицо его выражало такое потрясение, какого Донал еще никогда не видел. – Силы покидают его, – добавил Барк. – Он слабеет.

Дети стояли, и Мурна положила руки на плечи Мев. Донал обнял Келли, словно мог защитить его.

– Будь проклят этот вой! – взорвался Ризи. – Будь проклят. Из-за него удача минует этот дом.

– Это Ши, – промолвил Шихан из утла возле очага. Губы старика дрожали. – И с этим ничего не поделаешь. Так что не произноси проклятий, сын Дру.

– Бан Ши, – добавил Леннон. – Ей нужна жизнь. Она может взять мою. Видят боги, может. Я отдам ее. – И арфист утер заструившиеся по щекам слезы. – О боги.

– Или пусть возьмет мою, – промолвил Келли. – Пусть лучше возьмет мою.

– О боги, никогда! – вскричал Барк с исказившимся лицом. – Что за потаканье этой твари?! Клянусь богами, она не получит наших жизней, а если и получит, то первую – мою. – Глаза его горели, как в пылу битвы. И возбуждение его передалось другим. Ризи вскочил на ноги со сжатыми кулаками, лицо его раскраснелось.

– Однажды нам удалось с ним справиться, – промолвил Ризи. – У реки. Осмелишься ли повторить это, сын Скаги?

– Ради богов, – воскликнула Мурна. – Не надо!

– А ты, сын Гелвена?

Донал вздрогнул. Это было безумием. Нападать на Ши – дело, с самого начала обреченное на провал. Она могла уйти, да – если возьмет с собой человеческую жизнь. Он убрал руки с плеч Келли.

– Охота на Ши – да, пусть будет так. В этом деле у меня есть преимущества.

– Нет, – прошептала Мурна, – нет, о боги, нет.

Барк двинулся к дверям, за ним Ризи и смертельно перепуганный Донал. И Барк снял свой плащ с крюка у лестницы, и Ризи накинул капюшон, и они начали спускаться.