Камень на камне

– Будет хорошо, грядет зима, ладно пока – попрощалась она и пошла. На улице была грязь и слякоть, осень давала о себе знать, но Оля шла как бы не замечая ничего. Она торопилась домой к детям. Ведь нужно отпускать маму домой к больному папе. В семье Оли все были живы, но вот отец сильно-сильно болел. После войны состояние его значительно ухудшилось и все, как не старались продлить его жизнь знали, что вот-вот проводят его в самый дальний путь. В путь смерти. Ибо, смерть – это только начало. Начало новой жизни, как когда-то воскрес Иисус Христос, также и должен воскреснуть в другом теле и отец Оли. Это будет новая жизнь с совершенно новыми сюжетами и поворотами. Жизнь похожая на фильм. Все потому что фильмы пишут с жизни. И в чьем теле будет его душа известно только богу. Несмотря, что Оля была врачом и глубоко советским человеком она свято верила в эту теорию. Или по крайней мере надеялась, чтобы хоть немного облегчить чувство потери близкого человека.

Оля прибежала домой, дверь была открыта настежь, даже не прикрыта, в коридоре был сквозняк: «Эй, я уже дома, кто ни будь есть дома?» – но в ответ была лишь тишина, сердце сжалось, она поняла, что-то случилось. Она пробежала по всем комнатам никого не было. На кухне было распахнуто окно и занавеска играла на ветру, Оля прошла закрыла окно и дверь, а потом выбежала на улицу и побежала в сторону дома своих родителей. Когда она подходила к дому сразу увидела детей, они играли в песочнице возле дома. Когда она подошла поближе они бросились к маме ее обнимать, мама опустилась на корточки и встревоженно спросила: «Что случилось? Что, детки?»

– Мама, мама, привет, дедушка, дедушке совсем плохо и скоро его не будет, бабушка говорит он умирает, – говорили дети.

Оля обняла детей крепче, потом взяла себя в руки и выдавила: «Играйте, здесь, я зайду в дом». После этого она и вправду прошла в дом. Из гостиной послышались завывания, это была мама, Оля зашла в гостиную и сразу подошла к матери, мама сидела на полу у дивана, где лежал еще не остывший ее отец. Он умер, Оля не успела, потому что заходила к Ивановым. Она села возле мамы и папы, взяла папину руку и поцеловала ее, затем прижала к щеке. Она бы так и просидела, из глаз катились две редкие, но огромные слезинки, Иван ее обнял за плечи и прижал к себе. Это была немая сцена двух поколений. Так они проводили отца в последний путь.

На похороны пришли все, кто хоть как-то знал его. Почти все приготовления сделали Оля и Иван. Им помогали и другие Олины братья, и сестры, а также лучший друг Алексей. Похороны собирали всем миром, как когда-то на свадьбу Ивана и Ольги. Она не могла больше плакать, просто сидела и молчала, и вспоминала. Только мама не переставая говорила и говорила о папе. Как будто старалась, как можно дольше удержать его хотя бы в разговорах и в мыслях. Последними с похорон ушли Оля и Иван с детьми. Дети уже спали на руках у Ивана, поэтому они как можно быстрей пошли домой.

Пришли и не проронив друг другу ни слова они уснули в объятьях друг друга. Еще до рассвета забили часы и Оля, как по пожарной тревоге встала с постели. За ней и приподнялся Иван: «Родная, может ты сегодня не пойдешь на службу ты бледна и устала?!»

– Нет, что ты? Так я лучше отвлекусь, а ты лучше помоги мне отвести детей к сестре, я вчера договорилась, она за ними приглядит до вечера, ты или я их заберем, она все равно не работает, в положении, ей уже тяжело, а маме нужно тоже отдохнуть, не до внуков ей сейчас – сказала она и чмокнув в щеку Ивана по привычке, выбежала вон.

Иван в свою очередь взглянув на часы, заторопился в детскую. И оттуда послышался веселый смех. Он покормил детей, и они вместе вышли на улицу. Они вышли рано, и он спокойно мог отвезти детей к сестре Оли. Она уже ждала дома, и дети с криками вбежали в дом.

– Ладно, я пойду. Сегодня, впрочем как и всегда много работы, я их заберу после четырех, – сказал он и пошел восвояси.

– Хорошо, пока! Мы будем ждать, поиграем немного, – сказала в ответ сестра и захлопнула дверь.

Он быстро пришел на работу и сразу же приступил к своему творчеству. Заказов было не мало.

С ним в паре работал, а точнее был его учителем один художник, специалист по художественной ковке. И он рассказал и показал ему, что в Берлине в Трептов-Парке сделали памятник Воину-Освободителю в честь победы и ее увековечивания в памяти. И его тезка солдат Иван Одарченко является главным лицом, прообразом высеченным на памятнике. Газета конечно плохо передавала все грани скульптуры, но основную идею, стиль и мысль кузнецы уловили. Это был Советский солдат, Русский богатырь – Иван, в одной руке он держал трехлетнюю немецкую девочку, а в другой – опущенный меч, который рассекал нацистскую свастику. Сам солдат смотрел в даль.

– Вот это! Я называю искусством, здесь есть история, идея, мысль, суть, героизм, все! Это на века, – добавил художник.