Камень на камне

– Нет, на этот раз без сюрпризов, просто договоримся с вами, что сейчас сразу домой, без немножко погулять, заходим идем на кухню и готовим маме ужин, потом приходит мама, ужинаем, умываемся, разбираем постели готовимся к завтрашнему дню и спать, завтра рано вставать – изложил папа.

– Классный план, папа, а готовить правда будем вместе? – неожиданно спросил Миша, ловя на слове.

– Конечно, ты, что, например, умеешь делать? – спросил в ответ папа.

Все это время Миша повторял: «я все умею делать, а что толком нужно?»

– Сейчас придем и увидим, только надо быстро вперед мамы прийти, идем-идем быстрее, – скомандовал папа, вспомнив армию, службу и войну.

Еще было светло хотя день и клонился к вечеру они удивительно быстро дошли до дома, Миша правда хотел погулять у дома, забыв про договоренность, но папа ему быстро напомнил и он согласился. Когда они пришли мама была уже дома и вовсю уже готовила ужин.

Миша тихонько дернул отца за кофту: «Пап, а пап, наш план провалился».

– Нет, только его часть, другую мы исполним, ну-ка марш мыть руки.

И все пошли мыть руки.

– И за стол у меня почти готово, – отозвалась Оля – всем привет, я освободилась пораньше вот решила порадовать вас вкусненьким, кстати завтра я выходная и мы пойдем гулять!

– Нет, пап, весь план! – усмехнулся Миша.

– Привет, дорогая! Это здорово! А я постараюсь завтра не задерживаться, – сказал папа и слегка потрепал Мишу по голове.

– Это было бы хорошо, я хотела бы сходить к маме вечерком, – сказала Оля.

– Ну, таки и сходим вместе с ребятами, – согласился папа, выйдя из ванны с полотенцем вытирая руки – ребята, держите полотенце. Он вошел на кухню стол был уже накрыт, приборы разложены, хлеб нарезан и стоял еще графин с компотом.

– Да, и можно их оставить она мне говорила чтобы я их привела, ей с ними лучше, – сказала Оля – садись за стол, борщ получился отменный.

– Мама, мама! – вбежали на кухню дети и сразу в мамины объятия – привет, мы так по тебе скучали! О, так вкусно пахнет! Ура! – кричали они садясь за стол.

Дети ловко орудовали ложками, было видно они проголодались. Да, и папа не отставал даже попросил добавки. Мама изо всех сил старалась побороть грусть и вспоминала слова отца, как-то он сказал ей: «где я бы не находился я счастлив, если счастлива моя семья» и она старалась следовать этому совету и быть счастливой. Для этого было необходимо делать счастливыми своих близких, чем она и начала заниматься. Дети поели и убежали играть, а Оля и Иван еще сидели, ели не спеша и разговаривали. Оля рассказывала о своей работе, а Ваня о своей. Оля рассказала, что главврач дал ей отдых, так как не уверен в ее нынешнем состоянии и адекватной работе с пациентами, поэтому дал неделю форы. Ваня рассказал о своем знаменитом тезке, памятнике в Берлине, о его создании, ровным счетом рассказал все что знал о нем.

– Ты тоже хочешь взяться за памятники? – спросила она неожиданно.

– Конечно, хотел, но увы таланту у меня нет, а без таланта в этом деле никуда – ответил Ваня.

– Но ты талантлив в кузнечном деле, создаешь шедевры: заборы, калитки, ограды, скамейки. Талант это прежде всего труд» – продолжала она.

– Но это разные вещи! Нужно заниматься тем, что твое, что тебе нравится, что ты делаешь изо дня в день с приятной усталостью, то к чему лежит душа – вот кузнечное дело – это моё! Я это и делаю создаю свои шедевры здесь и не мешаю, не лезу в чужие дела, пусть настоящие шедевры создают истинные мастера своего дела, например памятники, – закончил он, убирая грязную посуду со стола.

– Ты истинный мастер своего дела – кузнечного, – гордо сказала она, приступая к мытью посуды.

– Вот ты меня всегда понимала – добавил он.

– Я твоя жена, я люблю тебя, мы с тобою столько вместе, – объяснила она.

– Не важно сколько люди вместе, а вот у понимания и любви есть точно связь, – догадался он.

– Знаешь я и вправду была права герой тот, кто что-то создает, а не разрушает и лишает жизни, выходит я герой, я родила двоих ребятишек, я восстанавливаю здоровье людей, и ты герой…– неожиданно размышляла она.

– Ты еще сомневалась! Ты настоящая героиня! А я прежде не был героем, я убил – 108 человек! Лишил их жизни! И две жизни, которые я принес миру не перекроют тех 108 жизней, – сказал он с грустью.

– Да, я согласна, это невосполнимая утрата, но эти двое могут создать других, которые в силах покрыть ту невосполнимую утрату, в конце концов не губи себя, это была война, а на войне или ты, или тебя, конечно есть шанс доказать словами, что все зря не доводить до смерти, но это редкостный случай, чаще естественный отбор, как у зверей, – переубедила она его – главное то, что ты осознал свои ошибки и впредь будет все иначе, теперь ты будешь создавать и более никаких разрушений! – добавила она.

– Да, более никаких, теперь только созидание, – ответил он, вытирая посуду сухим полотенцем.

– Все-таки интересно получается с той девочкой и памятником, выходит ты тоже прототип, это и ты, как точно! – заметила она.