Камень, ножницы, бумага

Оглядываясь назад (делать это такая скука!), я думаю, что все бы сложилось хорошо, если бы в этот день в театре не сработала пожарная сигнализация. Все зрители были эвакуированы вскоре после поднятия занавеса. Приехала пожарная команда, и, разумеется, представление, которое я должна была посмотреть, отменили.

Вот почему я вернулась домой раньше, чем планировала.

В метро я поймала себя на том, что пялюсь на парочку напротив. Они были нашего возраста, но держались за руки и улыбались друг другу, как два влюбленных подростка. Ставлю десятку на то, что они всегда отмечали годовщины вместе. И я принялась размышлять, где находимся мы по шкале нормальности. Жюри в моей голове все еще не приняло решение по этому вопросу, когда я вернулась на станцию Хэмпстед. Небеса разверзлись, пока я шла к дому, и я промокла до нитки. Открывая садовую калитку, я ощутила необъяснимую ярость при виде посаженной тобой уродливой магнолии и, подойдя к входной двери, почувствовала, что мои руки дрожат от раздражения и холода.

Пытаясь вставить ключ в замок, я услышала женский смех, доносящийся изнутри. Открыв дверь и войдя внутрь, я в первое мгновение решила, что, вероятно, сплю. Голливудская актриса пила вино на моей кухне! С тобой! В нашу годовщину!

— Что ты делаешь дома так рано? — спросил ты, глядя так же ошарашено, как и я.

— Спектакль отменили, — промямлила я, зло уставившись на девушку — я ничего не могла с собой поделать. Октобер О’Брайен в реальной жизни оказалась еще красивее, чем на фотографиях, обнаруженных в Интернете. Ее чрезвычайно бледная, похожая на фарфор кожа была безупречна, а медные волосы, подстриженные в стиле пикси, сияли в свете наших кухонных ламп. Если бы у меня была такая прическа, я бы выглядела, как мальчишка, но она напоминала счастливую эльфийскую принцессу с большими зелеными глазами и широкой белозубой улыбкой. Даже в свои двадцать лет я никогда не выглядела настолько привлекательно.

Спохватившись, ты просто представил нас друг другу, будто прийти домой и обнаружить, что твой муж пьет вино с другой женщиной, которую ты видела только по телевизору и в фильмах, было абсолютно нормально. Я уже собиралась выставить себя полной идиоткой, но тут безупречные красные губы Октобер расплылись в улыбке, и она объяснила то, что должен был объяснить ты.

— Так приятно познакомиться с вами, — промурлыкала она, протягивая идеально ухоженную руку. Какое-то мгновение я не была уверена, пожать ее, поцеловать или отшвырнуть. У меня почему-то возникло странное желание сделать реверанс. — Вчера вечером ваш муж признался, что никогда не готовил вам праздничный ужин. Я заявила, что не хочу иметь ничего общего с его сценарием, пока эта ситуация не будет исправлена, и когда выяснилось, что он не умеет готовить, я предложила свою помощь. Предполагалось, что это будет сюрприз… но, похоже, он не удался?

Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло сразу по нескольким причинам.

Сначала я пожалела, что не убралась в холодильнике, потом запаниковала из-за состояния наших старых кастрюль и сковородок — беспокоилась, что она, должно быть, думает обо мне, о нас и о состоянии нашей кухни. Потом я пожалела, что не накрасилась получше, потому что рядом с этим волшебным созданием я чувствовала себя старой потрепанной летучей мышью.

Мне не стоило беспокоиться. Не думаю, что когда-либо встречала более добрую или щедрую женщину — неудивительно, что ты захотел с ней работать. Даже Боб влюбился в нашу гостью — правда, этот-то любит всех. Я настояла, чтобы Октобер осталась и поужинала с нами, — ты не возражал, — переоделась в сухую одежду, открыла еще одну бутылку, и мы провели невероятно чудесный вечер. Все три блюда были восхитительны, особенно шоколадный пудинг. Я всегда думала, что меня смутит встреча с кем-то вроде Октобер О’Брайен. Она такая потрясающая, успешная и умная… Но она была совершенно очаровательной, скромной и милой. Это заставило меня понять, что, независимо от того, кем все считают знаменитостей, они просто люди. Как ты и я. Даже те, что пугающе красивы.

— Я знал, что ты тоже ее полюбишь, как только встретишься с ней, — сказал ты, когда Октобер ушла.

— Ты был прав, но тебя я люблю больше.

— Практически всегда? — спросил ты и улыбнулся. — Так ты не против, что я теперь работаю с ней? И ты не будешь ревновать?

— Кто сказал, что я ревновала?! — взмутилась я, и ты поднял бровь.

— Тебе и не нужно. Она прекрасна, но она всего-навсего актриса.

— Ты считаешь меня красивой?

— Ты мой СВЧ, — ответил ты.

— СВЧ?!

— Самый Важный Человек.

Спасибо тебе за замечательный юбилей в этом году, который я, конечно, не забуду.

Пять лет. Куда они делись? Так много воспоминаний, в основном счастливых, и я с нетерпением жду возможности в будущем создать с тобой еще больше. Я подозреваю, что у каждого есть Самый Важный Человек. Я — твой, а ты — мой. Отныне и навсегда.

Твоя жена. ХХ

Робин