Камень первый. Холодный обсидиан

Ле'Рок был удивительный мир, в нем ни один жилой остров не походил на другой. В одном кольце гор среди пурпурных деревьев жили люди-призраки, сквозь которых вы прошли бы, как сквозь воздух. Но, стоило чужакам ступить на их землю, как пурпурные ветви раздвигались, и полчища людей-призраков летели навстречу. Их оружием была головная боль. Те, кто уходил, едва ощутив ее, оставался жив и невредим, а самые упрямые сходили с ума и пропадали в пурпурном лесу. В жерле одного потухшего вулкана лежало синее озеро; там жили люди-рыбы, но эту воду не то что пить, к ней прикоснуться было нельзя: с пальца, погруженного на миг в такую воду, потом слезала кожа, будто его облили кислотой. Но люди-рыбы были дружелюбны, и Странники часто приходили к озеру послушать их пение и иногда пели что-нибудь в ответ, но языка людей-рыб они не понимали.

…Существовало великое множество таких островов, и порой появлялись новые, но ни на один из них людям Ле'Рока не было дороги, коренные жители этого мира оставались верны арену, сыпучему и неисчислимому, как время, способному превращаться в стекло и монолит. Прошло много веков — и люди осознали силу песка, тогда появились города. Росли они медленно, ибо история каждого начиналась с двух человек — Основателей, тех, кому посчастливилось найти фонтан — выход водной жилы в верхние горизонты земли. Города обрастали цементными стенами и соблюдали чистоту крови. Многие века люди городов жили рядом с водой, оттачивали ремесла, писали книги и успели забыть то время, когда все они были Странниками… Искусство быть Странником превратилось в великий секрет: как не просто выживать, а жить в бескрайней пустыне, где нет ни капли воды, а еда бегает, кусается и, убегая, зарывается глубоко в арен? Я не знаю… сам я вырос в городе и — выведи меня за ворота — не протяну в пустыне и пары дней… Только семьи Странников хранят секреты пустыни по сей день…

Что случилось с миром Ле'Рок, легенда молчит. Просто однажды упала великая тьма, и когда она ушла, люди обнаружили, что горизонт теперь закрывает линия Горного Кольца, из-за которой встает незнакомое солнце, не такое большое и не такое яркое, как дома. Но жар и холод арена идут из земли, потому ничего не изменилось для жителей Кулдагана, лишь ночи стали длиннее, повинуясь ходу местного солнца.

Настало время, люди заглянули за пределы Кольца и стали исследовать Омнис.

Получилось так, будто они теперь — остров в зеленом мире, живущий по своим законам. Еще повезло, что вокруг не пурпурные леса и не кислотные озера — Омнис оказался вполне дружелюбен…

О мире Ле'Рок больше нет вестей. Возможно, там появился новый остров, на этот раз такой, где можно жить человеку. Эдакий обмен между мирами. Ведь такое бывало и раньше: когда в мире Ле'Рок появлялся новый остров, куда-то же девалось прежнее пространство…

Но есть вторая легенда, которая принимает первую в штыки и объявляет ложью.

Она гласит, что Кулдаган был создан единожды жуткой катастрофой, которая скрошила в пыль все живое и вздыбила из земли горы; что под ареном глубоко в земле и камне, захоронена великая сила, которая тлеет, как уголь, и раскаляет землю и песок днем и замораживает ночью, будто о нее бьются, как волны, то один стабилизатор, то другой.

И получается так: была катастрофа, которая опустошила Кулдаган, но потом в пустыню пришли отчаянные люди, и поселились в ней. Они жили там века, и пульсирующая сила поднималась из земли, изменила их и сделала не такими, как все.

Какая из легенд говорит правду, спорят до сих пор. Известно лишь одно: обе они возникли не на пустом месте…»

Если старые легенды Кан рассказывал с напевом и вдохновением, не хуже любого менестреля, то при переходе к истории недавней, прошедшей на его глазах, все это куда-то подевалось. Ну не идет современности напев и романтика. Недавняя история должна постареть, очиститься временем — и уж тогда она зазвучит по-другому.

И этой недавней историей были драконы, по просьбе Флавуса. О драконах Кангасск рассказывал, не вдаваясь в их происхождение и житие на Дальних Островах (зачем перевирать эти сплетни), а единственно на собственном опыте, только то, что видел сам. Сколько он себя помнил, раз в год эти твари наведывались и застревали в его городе на недельку-другую.

«Драконьей наглости предела нет,» — так говорили в Кулдагане. Но в полной мере познал драконью наглость ни в чем не повинный Арен-кастель…

Не просто сидеть чешуйчатой задницей на добротном жилом доме, но еще и заглядывать в окна то одним глазом, то другим, коптить стекла и скрести хвостом двери. А также: гадить в фонтан, спариваться на центральной площади (об этом Кангасск при Сильвии умолчал) и много чего еще. Да, кстати, людей, которые не успели попрятаться по домам, драконы, естественно, с аппетитом ели.