Камень сердолик (СИ)

- Прости, - быстро сказала Росинка. – Нас так обрадовала весть, что Душа Фаэ вернулась… Нет, мы не собираемся делать из твоего сына раба Пророчества. Мы вообще за свободу воли и поступков. Но Пророчества сбываются независимо от того, веришь ты в них, или нет. Так что лучше уж тебе быть предупреждённым, Клим.

- Я хотел бы знать, что это за Пророчество, - быстро сказал Клим.

- Конечно, - улыбнулась Росинка. – Ты имеешь на это право. Всё, что мы знаем, мы готовы рассказать тебе, а уж что с этим делать – воля твоя. Мы пришли сюда, чтобы предложить вам своё гостеприимство, община Лесных Сестёр с радостью даст убежище вам всем, ибо вам ещё предстоит пройти долгий и трудный путь, чтобы два отца смогли воссоединиться. Не так ли, Клим?

«Кто из ребят этим с Лесными Сёстрами поделился? – сердито подумал Клим. – С другой стороны, я ж с них клятву о неразглашении не брал… Да и помощь нам не помешает…»

- Вы правы, - согласился он. – Мне… то есть нам… не помешает любая помощь.

Глаза Росинки стали очень серьёзными.

- Не сомневайся в нас, Клим, - произнесла она. – Я готова поклясться, что мы будем помогать тебе и защищать твоего сына. И сделаем всё для того, чтобы ваша семья воссоединилась. Душа Фаэ – это шанс для Фаэров стать такими, какими они были прежде. А сейчас… Сейчас те, кто называют себя благородными – на самом деле бесправные рабы Гортанов, нас заставили отказаться от своей природы… Ты ведь сам на себе испытал, каково это – быть наказанным только за то, каков ты есть. И ещё… Твои друзья. У тебя есть реальный шанс помочь им…

- Но как? – вскинулся Клим.

- Поговорим об этом позже, - отозвалась Росинка. – Время ещё есть. Немного, но есть. А сейчас вам стоит отдохнуть. К завтрашнему дню ваши тильги придут в себя, и мы проводим вас в нашу обитель. Прости, но наши ездовые животные просто не подпустят вас к себе, иначе мы взяли бы вас с собой прямо сейчас. А теперь нам пора. До встречи утром.

И Росинка снова улыбнулась, поклонилась сначала Климу, затем всем циркачам, этот поклон повторили Лист и Радость. А потом Лесная Сестра подняла голову вверх и издала такой жутковатый вой, что даже абсолютно безразлично посапывающие поодаль тильги тревожно запрядали ушами и попытались встать на ноги. Это им не удалось, и несчастные животинки замерли – такое впечатление, что в полном ужасе. А из Леса скользнули на поляну три огромные тени - размером с самого рослого тильга.

Приглядевшись, Клим невольно попятился. Больше всего появившиеся из леса зверюги напоминали волков… непостижимо здоровенных волков буро-серого окраса.

- Не бойтесь, - сказала Росинка. – Это наши М’Хаши, верные помощники. С ними в лесу мы чувствуем себя в безопасности. Они не дадут нас в обиду никому.

Клим в эти слова безоговорочно поверил. Мало у кого возникнет желание связываться с этакой тварью. Тут не то, что звери, тут и двуногие визитёры не страшны.

Между тем звери приблизились к своим хозяевам, и Клим невольно умилился. Жутковатого вида звери вели себя, словно верные псы, истосковавшиеся по любимым хозяевам. Самый здоровенный стал тереться лбом о плечо Росинки, издавая урчащие звуки, причём хрупкой девушке едва удавалось держаться на ногах от этакой ласки. Второй М’Хаши облизал щёки Радости, а она, смеясь, отмахивалась от него, а третий стал ластиться к Палому Листу.

Животные явно использовались в качестве верховых – у каждого на спине было закреплено седло со стременами и многочисленными седельными сумками, а вот ничего похожего на поводья не было, лишь на шее у каждого М’Хаши виднелся неширокий кожаный ошейник.

Росинка заметила слегка удивлённый взгляд Клима и пояснила:

- М’Хаши – не тильги, они практически разумны, и мы не унижаем их поводьями. Дело в том, что каждый М’Хаши ещё кутёнком* запечатлевается на кого-нибудь из Сестёр и верен ей до конца жизни. Мы понимаем друг друга и нам не обязательно говорить вслух, чтобы объясниться.

- А они долго живут? – спросил Клим.

- Столько, сколько его хозяйка, - ответила Росинка. - М’Хаши ни за что не покинет ту… ну, или того, на кого запечатлелся. А если что-нибудь случится с его всадницей… М’Хаши умирает, даже находясь в расцвете сил. Редко ему удаётся запечатлеться на кого-то другого…

Клим во все глаза смотрел на огромного зверя, а тот, в свою очередь, не мигая смотрел на него. Глаза у М’Хаши были удивительные – серебристо-зелёные, и в них, как показалось Климу, мерцали ехидные искорки. Похоже, умный зверь читал его, как раскрытую книгу. А потом М’Хаши сделал шаг вперёд и приблизил лобастую башку прямо к глазам Клима. И пахло от него не псиной, как от земных собак, а чем-то пряным и травянистым, слабо-слабо, но довольно приятно.

Клим, как ни странно, не испугался. Теперь, когда прошёл первый страх, огромные, сильные и явно умные звери вызывали у него восторг и восхищение.

- Не прикасайся к Буру, Клим, - быстро предупредила Росинка. – М’Хаши не любят, когда их трогает кто-то другой, кроме хозяйки.