Каменистая дорога

Где-то сбоку на секунду показались белые акккуратные домики с черепичными крышами и лопасти ветряной мельницы. Аэроплан чуть накренился и начал уходить вправо, к возвышавшимся над деревьями на тонких мачтах цветным флагам. Лес резко, как отрезанный, закончился, и под ними открылась ровная травянистая полоса, заканчивавшаяся белыми дощатыми ангарами.

Колёса ударили в землю, отчего внутри у Ланы всё аж подпрыгнуло, аэроплан закачался из стороны в сторону, катясь по траве, но не опрокинулся, а, пробежав несколько десятков саженей, остановился. Только тут у него подломилась одна из стоек, и он завалился набок.

Лана не без некоторого труда расстегнула многочисленные ремни и выбралась на траву. От ангаров к ним бежали какие-то люди. Асторе, бурча что-то себе под нос, рассматривал бак и нанос…

— Это… это было просто… просто потрясающе, — не смогла сдержаться Лана, — я мечтала когда-нибудь полететь, но даже и подумать не смела, что это будет так здорово. И удастся так скоро.

Асторе перестал изучать бак и внимательно поглядел на девушку.

— Вы даже не испугались?

— Испугалась? Чего?

— Ну, вообще-то мы едва не разбились…

— Да? — Лана и вправду немного удивилась, — ну это был мой первый полёт. Я думала, что всё так и должно быть… Хотя посадка действительно показалась мне слегка жёсткой.

Она посмотрела на отвалившееся колесо.

— Вы смелая девушка, — покачал головой Асторе, — надеюсь, вам это поможет… в жизни. А теперь нам нужно спешить. От того как быстро мы попадём в Констайн зависит судьба принцессы.

От написания курса лекций профессора Фалькера отвлекло вежливое покашливание камердинера.

— Чего тебе Гейнс? — спросил профессор, не отрываясь от рукописи.

— К вам гость. Утверждает, что ваш бывший студент. И…

Фалькер отложил перо, промокнул чернила увесистым пресс-папье, и только после этого посмотрел на камердинера.

— А что «и»?

— С ним ещё двое… господ.

— С этими господами что-то не так, Гейнс?

— Э-эмм… — замялся камердинер, — один из них вылитый громила, а второй, подозрительно напоминает профессионального жулика. Прикажете сказать, что вы сегодня не принимаете?

— Нет, почему же. Ты меня заинтриговал. Пожалуй, я даже пойду, взгляну.

Гости дожидались в прихожей, под бдительным присмотром делавшей вид, будто протирает картину, экономки. Один из них, кудрявый блондин, действительно показался профессору знакомым, двух других он видел в первый раз.

— Чем могу служить, милостивые государи?

Самый рослый из визитёров, средних лет и довольно тяжёлого сложения поглядел на него с нескрываемой подозрительностью. Второй, рыжий, с кошачьим прищуром, выглядел дружелюбнее, но как-то… в общем как нечто с двойным дном.

Кудрявый блондин представился.

— Леннарт Пайпе. Терапевт. Я слушал ваши лекции три года назад.

— А… как же, как же. Припоминаю. Вы ещё писали работу по стервятникам Баарата и возможной роли их лысин в защите от трупного яда. Спорно, но оригинально, определённо оригинально.

— Последние исследования Кюира Шеффера и Агатомаха Магиреоса совершенно явно указывают на взаимосвязь болезней с микроорганизмами, так что я полагаю свои тогдашние предположения как раз таки весьма удачными, профессор…

— Я несколько раз встречался с Шеффером. Увлечённый молодой человек, даже слишком увлечённый, на мой взгляд. Все эти его эксперименты на кроликах… Н-да. Но, я так понимаю, вам что-то от меня надо?

Со стороны самого крупного из гостей донеслось раздражённое сопение. Прервавшаяся было экономка заработала метёлочкой с удвоенной скоростью, делая вид, что из всего окружающего интерес для неё представляет лишь пыль на раме очередной картины.

— Понимаете ли, профессор, — начал доктор Пайпе, — это довольно-таки необычный вопрос… даже не знаю, как лучше начать…

— Нам нужна девушка, — вмешался крупный.

Экономка на редкость удачно разыграла экспонат в музее восковых фигур. Даже перья её метёлочки застыли в абсолютной неподвижности.

Леннарт Пайпе бросил на спутника гневный взгляд и постарался разрядить ситуацию.

— Понимаете… дело в том, что… как нам стало известно… предположительно, стало известно…

— Решительно не понимаю, — покачал Фалькер роскошной бородой, — так что вам стало известно?

— Мы знаем, что она у тебя, — угрожающе пробурчал крупный, разминая кулак.

Экономка вышла из образа восковой фигуры и возмущённо всплеснула руками, развеяв тщательно собранную пыль обратно на картины.

— Прикажете вызвать полицию? — эталонным слогом дворецкого, сообщающего, что кушать, наконец, подано, осведомился камердинер.

— Я прикажу подать чаю, Гейнс. Пройдёмте в столовую, господа. Я думаю, нам есть о чём поговорить.

Все покорно направились в столовую. Это оказалась длинная, как вагон, комната с эркером в торце и мансардными окнами по боковым сторонам верхнего яруса. Стены были плотно завешены и заставлены витринами, где покоились ряды наколотых на булавки насекомых, рисунками и чучелами птиц.

— Надо было и сюда, как к тому князю, втихаря лезть, — негромко пробурчал настороженно озиравшийся Куто, — зря мы доктора послушали…