Каменное древо

– Я захотел ее похитить, сделать своей, – продолжал откровенно лгать Ренн, чтобы выгородить меня перед родней. – У тебя слишком красивая дочь, Роран. Любой мужчина на моем месте потерял бы голову.

С каждым словом искатели мрачнели все больше, а воздух накалялся и звенел в ожидании бури. Они же сейчас могут кинуться на него все вместе, желание разорвать его написано у них на лицах! Они цедили сквозь зубы грязные слова, в руках холодно серебрились ножи.

Что я наделала!

– Ты!.. ты… ты… – подбородок отца дрожал, на губах скопилась пена. Он выглядел так, будто остатки разума покинули его.

– Я убью тебя, сволочь!

– Он не виноват, это все неправда!

Наши с Ормом выкрики раздались одновременно, и мой слабый писк потонул в рокоте мощного голоса брата.

– Молчи! – бросил через плечо Реннейр.

Какое право он имеет решать за меня, зачем выгораживает? Я виновата, я тоже буду отвечать. Не оставлю его одного.

– Роран, если твои молодцы сейчас же не заткнутся и не уберут оружие, каждая собака в Лестре к обеду будет судачить о поножовщине на постоялом дворе. Я не хочу трупов.

Показалось, раздался хруст отцовских зубов. Побагровевшее лицо тряслось от гнева и досады, черные глаза превратились в два глубоких провала, в которых тлела жажда мести.

– Видят боги, ты ответишь, – зашипел он. – Я этого так не оставлю. Это невиданное оскорбление.

– Пожалуйста, хватит! – я выскочила вперед, но застыла под прицелом чужих взглядов: осуждающих, потрясенных, презрительных.

– А ты, – отец ощерился, как волк, и мне до ужаса захотелось закрыться. Спрятаться в угол, как в детстве, закрыть глаза, а потом проснуться и понять с облегчением – все это ночной кошмар, не больше. – Гнилое семя, рыжая гадина! И чего тебе только не хватало!

– Еще раз оскорбишь ее, и я не посмотрю, что ты ее отец, – предупредил Ренн. – А теперь выметайтесь отсюда все. Живо!

– Ты смеешь выгонять меня?! – не думал униматься отец. – После всего, что сделал?!

В этот миг Орм, хмурый, как туча, оттеснил отца могучими плечами.

– Я отомщу за поруганную честь рода. Я вызываю тебя на поединок, Зверь-из-Ущелья. Это разрешают законы и ваши, и наши. Если в тебе осталась хоть капля чести, ты не откажешь, – выплюнул брат.

– Нет! Хватит, опомнитесь!

Но никто меня не слушал, для этих мужчин я не имела права голоса. Задета была честь рода, ненасытные люди и боги требовали крови. Я чувствовала эту жажду, она звенела в воздухе.

– Я принимаю твой вызов, Орм, – спокойно согласился Ренн.

Перед тем, как дядя Льерр оттащил меня в угол комнаты, я поймала взгляд своего лестрийца – глубокий, полный сожаления.

– Прямо сейчас. За городом. У капища Первобога. И пусть все случится не на ее глазах, – добавил бесцветно, словно кто-то отнял его душу.

* * *

Меня бил озноб.

Холод пронизал каждую клеточку тела. Зубы выстукивали дробь, а колени подгибались. Я умирала от ужаса и дурного предчувствия. Кто-то сегодня умрет! Кто-то из дорогих мне людей. Если бы мне предложили выбрать, кто это будет – брат или любимый мужчина, я бы предпочла умереть сама.

– Что же это такое! – вцепившись в волосы, я рухнула на край кровати и согнулась пополам. – Ну почему! Почему-почему-почему?!

Почему, стоило мне полюбить, все сразу рухнуло в бездну? Неужели это участь каждой из жриц – быть несчастной и губить всех, на кого падет ее выбор?

– Сестра, – послышался расстроенный голос Орва. Его оставили охранять меня, а сами отправились на капище.

Я подняла взгляд, глаза слезились. Силуэт двоюродного брата двоился и никак не желал становиться целым.

– Мне жаль, что все так получилось, – Орвин сжал кулак и саданул им по воздуху. – Я не должен был этого допустить, я должен был убедить его… – осекся и посмотрел виновато.

– Что?

Внутри болезненно дернулось, будто сердце зацепили крюком и потянули.

– Убедить кого, Орв? В чем убедить?

Несколько мгновений брат смотрел на меня взглядом побитой собаки, а потом выдал:

– Я говорил ночью со Зверем.

Откровение было таким неожиданным, что я отшатнулась и чуть не задохнулась.

– Ты все знал!

Взгляд Орва был красноречивее слов. Не помня себя от ярости, я кинулась к нему и стала трясти за плечи, борясь с желанием сорвать ногтями кожу с его лица.

Сволочь!

– Ты знал! Ты все знал! Ты рассказал отцу! – из горла рвались хрипы вперемешку с рыданиями.

– Это не я, я не виноват! – братец слабо отбивался, и мне удалось попасть ему по носу. – Клянусь Матерью Гор, это не я!

– А кто?!

– Не знаю!..

Мы отпрянули друг от друга и попытались отдышаться. Мелкая дрожь сотрясала тело, а над головой, будто занесенный топор, застыло предчувствие непоправимого.

– Если ты лжешь… если это все-таки ты-ы…

– Я правда не знаю, откуда дядя Роран узнал! – Орв беспомощно вскинул руки. – А ты, сестра, тоже хороша – крутила юбкой перед этим чужаком, бегала к нему…

Эти слова прозвучали, как унизительная пощечина, как ушат ледяной воды, как… Как я их всех ненавижу!

– С чего ты взял? – меня трясло от бессильной злости, от понимания: что бы я ни говорила, как бы ни оправдывалась, все равно в их глазах буду виноватой. Падшей девкой, которой только один путь – на дно ущелья.