Каменное древо

Лорд ходил вокруг коршуном, а я ощущала себя цыпленком, но держалась, стараясь думать только о Ренне. Ему сейчас хуже, чем мне. Что с ним делают в том подземелье? Пытают? Морят голодом? Может, он слег с лихорадкой?

Я зажмурилась, чтобы прогнать встающие перед глазами картины.

– Такие знания доступны жрицам, – проговорил Ольд безжизненно. – Еще она может создавать врата, чтобы быстро перемещаться из одного места в другое.

Предатель!

Я сжала кулаки.

Молчание затягивалось. Тишину нарушали только шаги, сапоги с железными набойками отсчитывали: «Тук. Тук. Тук».

– Ты не похожа на слабоумную, – лорд Брейгар остановился так близко, что захотелось отшатнуться, но я заставила себя стоять ровно.

Такие, как он, питаются чужим страхом. Ни за что не дам ему насладиться моим! Меня трясло внутри, колени слабели. Несмотря на холод, вдоль позвоночника медленно сползла капля пота.

– Я ведь говорил, если не выполнишь приказ, я убью его у тебя на глазах. А потом и тебя, жрица. Умирать не всегда приятно, а ты еще слишком молода. Хочется насладиться жизнью, верно?

На меня в упор смотрели синие глаза – глаза Ренна. Только выражение их было другим: из зрачков лорда будто бы сочилась тьма.

Он сжал двумя пальцами мой подбородок, повертел голову из стороны в сторону, оценивая.

– Я ответила на ваш вопрос в прошлый раз.

Брезгливо мотнула головой, стряхивая чужие пальцы. Лорд усмехнулся и, обойдя кругом стол, опустился в кресло. Пригубил вина, а потом…

Смял пальцами серебряный кубок и швырнул о стену. Я вздрогнула, сердце забилось быстрей.

Матерь Гор, хоть я и была ужасной и непокорной дочерью, помоги! Молю.

– Что же ты хочешь, горная сучка? – процедил, играя желваками. – Чтобы я так же свернул твою шею?! Или тебе нужны деньги, власть, почет? Хочешь, тебе будут считать героиней Арнерии?

Он понял, что угрозами меня не взять, решил купить. Что ж, пусть попробует.

– Когда все закончится, я женю на тебе своего младшего сына, он мой наследник. Будешь ходить в шелках и бархате… Спать на перине и объедаться сладостями. Балы, прогулки, карнавалы…

– Отпустите нас. И больше никогда не трогайте, – прервала я его лживые обещания. Перед глазами вставали расписываемые лордом картины, и становилось тошно. Я никогда на это не пойду.

Он смотрел не мигая.

– Отпустить?

Я кивнула.

– Ты готова выполнить свою часть уговора за то, что я отправлю тебя и своего бастарда на все четыре стороны? – бровь издевательски изогнулась.

– Да. Я сделаю, что вы просите.

Ну вот. Обратного пути нет. Только вперед.

* * *

Реннейр

Я не помнил, когда спал. Не помнил, когда ел. Время растянулось серым полотном без конца и начала. Наверное, так и сходят с ума.

Обо мне как будто забыли, и это играло на руку. До темноты в глазах я пытался призвать Дар, рассекая воздух лезвием клинка и с каждым разом убеждаясь, что оставили меня не только люди, но и боги. Уходила вера, о которой твердили Рамона и старик Леймах.

Только мысль о моей жрице не давала упасть в пучину безумия.

Иногда, падая без сил, я представлял себе, что мы будем делать, когда все закончится. Эти горько-сладкие мечты прорывались из закоулков сознания против воли. Я видел зеленую долину, голубую ленту реки и то ли дом, то ли храм. Моя Мона с распущенными волосами сидит на скамье, причесывая длинные огненные волосы. Пряди переливаются золотом в лучах солнца, а подол изумрудного платья колышет ветер.

Еще я представлял, какими будут наши дети. Я хотел мальчика и девочку. Большая дружная семья – то, чего мне всегда не хватало. За эту семью я буду драться до последней капли крови. И для того, чтобы мои безумные мечты воплотились в реальность, я должен подниматься, даже если нет сил, даже если умирает вера.

В конце коридора заскрежетал замок, и я сунул меч под матрас. Не было сомнений, что пожаловали именно ко мне, в этой секции я был единственным заключенным. Может, снова привели Рамону, чтобы научить бастарда послушанию? Но по шагам понял – это кое-кто другой.

Вихрь самых разных чувств взметнулся в душе, и я приблизился к решетке, за которой меня закрыли, как пса.

– Зачем явился? – спросил и удивился тому, как хрипло и чуждо звучит собственный голос. Привык к мертвой тишине подземелья.

– Напоить стражников оказалось просто. Эти дурни спят, и путь свободен. Ты знал, что лорд не велел никого к тебе пускать? Он тебя боится.

Передо мной стоял заклятый друг. У меня было время подумать, и в один момент сошлись все части мозаики. Почему я был настолько слеп?

– Ва-арди… – из горла вырвался рык, и я стиснул прутья, пытаясь их раздвинуть, чтобы дотянуться до глотки.

Северянин глядел нагло и прямо, без капли страха. В глазах не было ничего человеческого, только алчность и жажда наживы. Он наклонил голову набок и произнес:

– Я пришел проститься. Скоро меня здесь не будет. Впрочем, как и тебя.

– Не знал, что ты настолько сентиментален, – голос дрожал от едва сдерживаемой злости, но я не хотел показывать, насколько меня ранило его предательство.

Несколько мгновений северянин молчал. Задумчиво жевал губу.