Каменное Лицо, Черное Сердце. Азиатская философия побед без поражений

Тогда я спросила себя, какова моя дхарма в этой ситуации. А потом осознала, что единственный подходящий подход к тайваньской компании состоял в том, чтобы быть открытой и искренней и выяснить, каким образом я (представляющая интересы американской компании) могу лучше всего служить тайваньским коллегам. Мне следовало понять, в чем состоят их трудности и чем я могу помочь. Если я поддержу их и помогу им лучше делать свою работу, они, в свою очередь, лучше потрудятся для моего американского клиента.

Как только я осознала, какова моя дхарма в данных обстоятельствах, я тут же почувствовала себя абсолютно искренней и позитивно настроенной по отношению к этим людям. Мне больше не нужно было репетировать нашу возможную беседу: поскольку теперь у меня был должный подход к этой ситуации, слова, слетающие с моего языка, могли быть только правильными.

Адхарма Беназир Бхутто и Корасон Акино

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ ДХАРМЫ – АДХАРМА, КОГДА ЧЕЛОВЕК ИДЕТ ПРОТИВ ПОДОБАЮЩЕГО ЕМУ В ЖИЗНИ ДОЛГА. Во время своей недавней поездки в Азию я имела продолжительную беседу с главой азиатского бюро одного американского новостного агентства касательно бывшего президента Филиппин, Корасон Акино, и бывшего премьер-министра Пакистана, Беназир Бхутто. Я спросила, каково его впечатление от обеих этих женщин, поскольку он встречался с ними несколько раз и пристально следил за их политической карьерой. Среди многих обсуждаемых нами моментов он сделал одно интересное наблюдение, заметив, что и Бхутто, и Акино унаследовали свой политический имидж от других людей: Бхутто – от отца, Акино – от мужа.

Бхутто отличается сильной волей, она воинственна по натуре и часто провоцирует столкновения с оппозицией. Она унаследовала политическую популярность своего отца заодно с его политическими врагами. Она не делала никакой попытки смягчить напряженность в противостоянии с оппозицией. Бхутто была уволена со своего поста в августе 1990 года.

Акино унаследовала имидж своего мужа как стража демократии в глазах филиппинского народа. За время своего президентства Акино пережила в общем счете семь попыток военного переворота. Изначально она общалась с восставшими в стиле демократической богини: слегка шлепнув их по рукам, велела им больше так не делать. Хотя она пережила попытки переворотов, они повредили ее административной и политической благонадежности. Ей не удалось исполнить свое обещание – обеспечить своему народу лучшую жизнь.

Казалось, что стили руководства Бхутто и Акино противоположны друг другу: один – твердый, другой – мягкий. Логично предположить, что, если мягкая линия не срабатывает, тогда должна сработать твердая. Что же пошло не так?

Внешне эти два лидера совершали противоположные поступки. Однако в сущности они делали ровно одно и то же.

Бхутто – чтобы быть Бхутто – должна была идти на конфронтацию. Таков был стиль ее отца, который она унаследовала и которого ожидали от нее сторонники. Акино же, чтобы быть Акино, должна была быть доброй и благожелательной. Таков был имидж ее мужа, который она унаследовала и сделала своим собственным.

Те образы, которые привели Бхутто и Акино к власти, перестали быть полезны для них как правителей. Популярность не накормит голодающих, не обеспечит она и политического положения партии.

Бхутто следовало бы примириться с оппозиционными силами. Ей следовало бы заставить их присоединиться к ней в работе на благо родины. Акино же следовало сурово наказать тех, кто участвовал в первой попытке государственного переворота. Ей надлежало подать пример воинской дисциплины, который установил бы четкие стандарты вознаграждений для верных и наказаний для бунтарей.

Закон природы в отличие от закона Акино состоит в том, что ВЫ ДОЛЖНЫ ДЕЛАТЬ ВЫБОР ПРЕЖДЕ, ЧЕМ НАЧНЕТЕ ДЕЙСТВОВАТЬ. ПОСЛЕ ТОГО КАК ДЕЙСТВИЕ СОВЕРШЕНО, НАСТУПАЮТ АБСОЛЮТНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ. Один мой друг, пламенный христианин, заметил, после того как прочел этот отрывок: «В отличие от восточной концепции христианский бог сострадателен». И вот что я ему ответила: «Попробуй-ка спрыгнуть с тринадцатого этажа и проверить, сможешь ли ты летать. Изменит ли Бог этот закон ради тебя?»

Акино следовало бы отказаться от своего благожелательного, материнского имиджа и сосредоточиться на деле восстановления разрушенной национальной экономики Филиппин. Это было намного важнее, чем трудиться над фундаментальными элементами управления, внутренней стабильности правительства и собственной жизни.

И Бхутто, и Акино – женщины, которые действовали, неся на себе бремя чьей-то чужой судьбы. В случае Акино это была судьба ее мужа-мученика; в случае Бхутто – судьба ее казненного отца. Неудачи постигли их потому, что они не применяли власть, которую давали им государственные посты, сообразно требованиям собственной судьбы – их действия были адхармическими.