Каменное сердце

— Да. Мне сказали, что вы интересуетесь семейством Феттиплейс, некогда жившим в этом самом доме.

Держался хозяин вежливо, однако в манере его чувствовалась некая настороженность, даже агрессивность.

— Простите, что беспокою вас в такую рань, но не сможете ли вы помочь мне?

И я рассказал ему о якобы полученном от друга поручении.

— А кто сказал вам, что дом принадлежит мне? — удивился мастер Хэмфри.

— Я услышал об этом в гостинице.

— Этот город полон сплетников! — буркнул в ответ Батресе. — Боюсь, что вряд ли помогу вам. Я был знаком с этой семьей крайне поверхностно.

— Понимаю. Однако мне пришло в голову следующее. При продаже дома мисс Феттиплейс должна была указать в купчей крепости свой лондонский адрес. Это способно помочь мне отыскать ее. В том, конечно, случае, — добавил я, — если состояние разума прежней владелицы не ставилось под сомнение, иначе сделка должна была оформляться через Сиротский приказ, как он тогда назывался.

Хэмфри, прищурившись, посмотрел на меня:

— Насколько я помню, мисс Феттиплейс продавала дом сама. Все было оформлено по закону, ей было больше шестнадцати лет, и она имела право заключать такие сделки.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, сэр. Но если вы будете настолько любезны, что отыщете купчую, то указанный в ней адрес может весьма помочь мне. — Я говорил почтительно, полагая, что подобная манера окажется наиболее доходчивой для этого человека.

Он снова нахмурился, а потом поднялся в полный рост:

— Подождите здесь, сэр. Пойду посмотрю, сумею ли я найти эту бумагу.

Батресе вышел из комнаты и вернулся через несколько минут с документом, внизу которого красовалась красная печать. Непринужденным движением смахнув с бумаги пыль, он положил ее на стол.

— Вот, сэр, — проговорил хозяин напряженным тоном. — Сами видите, что здесь все в порядке.

Я просмотрел купчую. Согласно ей дом и участок занятой лесом земли переходил к Хэмфри Батрессу 15 декабря 1526 года. То есть купля-продажа состоялась через два месяца после того, как Эллен увезли отсюда. Я не имел точного представления о тогдашней стоимости здешних земель, однако она казалась явно заниженной. Сделку удостоверил некий солиситор Генри Фауберри, практикующий на Уорвик-лейн в Нью Гейте. Подпись Эллен Феттиплейс, выполненная грубым детским почерком, совершенно не походила на ту, которую я видел в Бедламе. Итак, передо мною явная подделка.

Я посмотрел на Батресса. Он ответил мне светской улыбкой и произнес:

— Быть может, этот солиситор до сих пор практикует и вы сумеете отыскать его.

Сомнительная перспектива. Но я лишь поблагодарил собеседника:

— Спасибо.

— А если вам не удастся этого сделать, то, полагаю, вашему другу можно посоветовать прекратить поиски.

— Возможно, вы правы.

— Кстати, вы слышали, — произнес Хэмфри, — что король только что приказал произвести второй платеж добровольного налога прямо сейчас, а не в Михайлов день? Любой состоятельный человек должен заплатить по четыре пенни с каждого фунта своего состояния.

— Нет, я еще не слыхал об этом.

— Война требует немалых расходов, сэр. И вообще, в последнее время все так усложнилось. Раз вы приехали из Лондона, вам наверняка придется столкнуться с большим оживлением на дорогах.

— Действительно…

— Если вы намереваетесь долго находиться вне дома, вам следует договориться о том, чтобы кто-то в Лондоне заплатил за вас — во избежание неприятностей по возвращении домой.

— Дела не заставят меня надолго задержаться в Портсмуте.

— После чего вы вернетесь обратно в столицу? — Жесткий взгляд собеседника обратился ко мне.

— Таковы мои намерения.

Батресе заметно расслабился.

— Я — член магистрата, — с гордостью пояснил он. — Мне приходится оказывать помощь сборщикам податей. Что ж, мы не должны позволить французам, этим папским прихвостням, высадиться на нашу землю… Слуги дьявола, вот они кто! К счастью, цены на зерно сейчас высоки, поэтому я не жалуюсь.

— Вы счастливчик, если в этом году не только не понесли убытков, но еще и получили доходы.

Мастер Хэмфри напряженно улыбнулся:

— Без продовольствия на войне никуда. Я с радостью пригласил бы вас к завтраку. Лучшему, чем вам подадут в местной гостинице…

— Благодарю вас, с удовольствием, — согласился я. Следовало побольше узнать об этом человеке.

— …но, к сожалению, я должен уйти. На мельнице так много дел! К тому же у меня не хватает людей, так как на прошлой неделе одного из моих работников насмерть забодал бык.

— Очень жаль.

— Этот дурак забыл запереть ворота, и животное вырвалось на свободу. — Хозяин дома скупо улыбнулся. — Быки, пожары… Сколько же опасностей грозит человеку в сельских краях!

Я позавтракал в гостинице. Пожилая женщина, познакомившая меня с Уилфом, недовольно поглядывала на меня, и я даже подумал: уж не показался ли ей подозрительным мой долгий разговор с Харридансом и не она ли сообщила об этом его сыновьям? Забрав Нечета из конюшни, я выехал из Рольфсвуда, постепенно оживавшего в ясное летнее утро.

— Мы возвращаемся в Хэмпшир, дружок, — проговорил я, похлопав коня по холке и устраиваясь в седле поудобнее. А про себя подумал: «А там поедем и дальше, в Портсмут…»