Каменное сердце

Джордж улыбнулся:

— Теперь и тебе придется остричься наголо, Джек.

— Вши в лагере есть у каждого, — мрачным тоном добавил Ллевеллин. — А я еще, как на грех, потерял гребешок.

— Не ты один, — ответил Ликон. — И хочу напомнить вам о том, что в городе следует хорошенько приглядывать за кошельками.

Барак смотрел вдаль, за зловонную бухту Камбер. Там, в дымке, маячили мачты кораблей, стоявших на якоре в Соленте.

— Скверные туморы этого места скоро вызовут здесь эпидемию лихорадки, — пробормотал мой помощник.

— Ну, что поделать, — твердо сказал Джордж, — мы в любом случае должны оставаться здесь до прихода французов. — Он повернулся к Ллевеллину. — Вот что, возвращайся в лагерь… передай сэру Франклину, что я скоро приду.

— Да, сэр.

Я обратился к Бараку:

— Знаешь-ка, Джек, бери лошадей, ступай вместе с Томом и жди меня в лагере. На мой взгляд, будет лучше, если я поговорю с мастером Уэстом без свидетелей.

— Хорошо, — согласился клерк без особой охоты и вместе с Ллевеллином направился назад к таверне.

Мы с Ликоном продолжили свой путь по Устричной улице. Джордж негромко проговорил:

— Сэдлер в прошлом году участвовал в Шотландском походе, он хвастался мне, какие блюда и ткани привез из Эдинбурга. Однако Джон прав, солдаты испокон веку видят в грабеже законный плод войны, всегда с нетерпением ждут разрешения на то командиров. Впрочем, такие люди, как Сэдлер, — это особый случай… Их каменные сердца ничем не проймешь. Слава богу, подобных ему в моей роте немного, один или два, взять того же Угрюма, который оскорбил вас. Когда Сэдлер стал рассказывать об этих селянах, разбегавшихся по полям… — Ликон смолк.

— Ты вспомнил о той француженке, которая сидела у дороги с мертвым ребенком, да? — понял я.

Взгляд голубых глаз капитана опять устремился вдаль.

— Странное дело… как раз тогда, когда я меньше всего думал о ней. Здесь нам пришлось навидаться всякого. Но потом она и этот мертвый младенец вдруг всплыли перед моим внутренним взором… Впрочем, давайте сменим тему, — предложил он усталым голосом. — До добра меня подобные раздумья не доводят.

— А что тебе известно о мастере Уэсте? И кстати, спасибо за то, что так быстро нашел его.

— Сейчас у нас в армии принято интересоваться флотскими офицерами: того и гляди придется служить под их командованием. — Мой спутник серьезно посмотрел на меня. — А зачем этот Уэст вам понадобился, Мэтью? В связи с каким-нибудь очередным делом?

Я помедлил:

— Скорее тут личный интерес. Так сразу и не объяснишь.

— Ну, мне говорили, что Филипп Уэст — опытный офицер, строгий, но справедливый со своими подчиненными. Когда придут французы, ему, как и всем нам, предстоит пережить самое жестокое испытание во всей жизни. — Ликон взглянул на меня. — Ваш вопрос касается его способностей как офицера? Если так, то я должен знать.

— Нет, Джордж, это не так, — заверил я его.

Мой бывший клиент с облегчением кивнул.

Мы возвратились на площадь перед Квадратной башней и прошли к караульному помещению возле ворот, ведущих в огражденный стенами Божедом. Туда под присмотром караульных с алебардами как раз въезжала телега, груженная ящиками с гогочущими гусями. Ликон направился прямо к воротам.

— Совещание корабельных офицеров еще не закончилось? — спросил он у одного из стражей.

— Нет, сэр. Еще никто не выходил, — ответил тот.

— У этого джентльмена есть известие для одного из офицеров, — заявил Джордж, указывая на меня.

Караульный посмотрел на мое адвокатское облачение и уточнил:

— Это срочно, сэр?

— Мы можем подождать до конца совещания, — отозвался я.

Стражник кивнул:

— Они заседают в большой палате.

Мы вошли внутрь ограды. За ней оказался просторный двор, над которым доминировала старинная норманнская церковь, окруженная группой высоких зданий. Заднюю часть комплекса, прежде представлявшую собой сад, занимали загородки с животными — свиньями, коровами и овцами.

— Я схожу в большую палату, — предложил Ликон. — Предупрежу там, что некто хочет поговорить с мастером Уэстом после совещания. Видите скамейки в саду? Я скажу клерку, что вы будете ждать именно там.

Он направился к самому большому из зданий, а я подошел к каменным скамьям, расположенным возле стены в тени. Как я понял, они предназначались для того, чтобы больные и путешественники могли отдохнуть, глядя на сад. Однако теперь покоя здесь не было. Телегу с гусями начали разгружать, и птицы шипели и гоготали, пока их выпускали в загон. Поблизости из больших плетеных коробов высовывались яркие шеи и головы сердитых бойцовых петухов, привезенных сюда, конечно же, на потеху солдатам.

Через несколько минут во дворе снова появился Джордж. Он опустился рядом со мной, с облегчением снял с головы шлем и провел рукой по светлым кудрям.

— Я тоже подхватил этих проклятых вшей, — проговорил капитан. — Сегодня же состригу всю шевелюру! Значит, так, я оставил сообщение. Словом, ждите мастера Уэста, когда они начнут выходить. Мне сказали, что он — рослый седобородый мужчина.

— Неужели седобородый? — удивился я. — Но ведь ему еще только сорок с небольшим!