Каменное сердце

Через час мы с Джеком уже ехали на юг, возвращаясь в Хойленд. Миссис Уэст щедрой рукой предоставила мне обильную пищу для размышлений. Барак, когда я рассказал ему эту историю, отреагировал мгновенно:

— Не верю ни единому слову. Уэст придумал эту сказочку, чтобы успокоить свою мать. Скорее всего, они вместе с приятелем напали на Эллен, а потом его друг исчез.

— Допустим… А как тогда быть с пожаром и убийствами в плавильне?

— Возможно, отец Эллен и Гратвик оказались рядом, когда негодяи насиловали девушку. Вероятно, она отказалась выходить за Уэста, и отказ привел его в бешенство. Завязалась драка, и Гратвик вместе с мастером Феттиплейсом были убиты. А письма так и вовсе никакого не было. — Помощник посмотрел на меня. — Тогда с Эллен все становится ясно.

— Ну, вне зависимости от того, правдив или нет рассказ Филиппа, теперь очевидно, что ключ к этой истории находится в его руках. Я также считаю, что миссис Уэст подкупила Приддиса, чтобы он вынес при дознании заключение о смерти, последовавшей в результате несчастного случая. Вполне возможно, что это она до сих пор оплачивает пребывание Эллен в Бедламе.

— В таком случае Филипп Уэст наверняка знает, где именно находится мисс Феттиплейс.

Я неторопливо кивнул:

— И если он в ответе за все происшедшее, угрызения совести могли привести его на королевский флот. В поисках опасности или даже смерти.

— И то и другое он может обрести достаточно скоро.

— Но что за друг ехал вместе с ним в тот день? И куда он потом исчез?..

Я нахмурился. Если эта история была ложью, то ложью весьма и весьма опасной. Представляю, как разгневался бы король, узнав, что один из младших придворных сочинил такую отговорку. Однако время совпадает: тысяча пятьсот двадцать шестой год, как раз когда его величество воспылал страстью к Анне Болейн. Хотя тогда никто еще даже не представлял, что Генрих уже собрался на ней жениться.

— Есть только один способ узнать истину, — сказал я решительным тоном.

— Я возвращаюсь в Портсмут, чтобы расспросить Уэста.

Барак уставился на меня:

— Но это невозможно! Сегодня пятнадцатое июля, король приезжает завтра. Не говоря уже о том, что к нам вот-вот нагрянет французский флот. Христа ради, давайте займемся этим расследованием позже, после того как возвратимся в Лондон!

Я выдержал его взгляд:

— К этому времени Уэста, возможно, уже не будет среди живых.

— А я-то, дурак, подумал, что вы наконец-то начали видеть окружающее в правильном свете, — проворчал Джек. — Вы никак не можете снова отправиться в Портсмут прямо сейчас.

— Но если я этого не сделаю, то, возможно, вообще так никогда и не узнаю правду. Кроме того, у меня возникла одна мысль, которая сильно меня смущает. Подозрение относительно того, кто мог быть тем самым приятелем Уэста.

— И кто же?

— Роберт Уорнер находился на службе при дворе королевы со времен Екатерины Арагонской, и он — адвокат. Этот человек пережил пять королев. Да и по возрасту вполне подходит.

— Я считал мастера Уорнера вашим другом.

— Друзьям случалось не раз предавать меня.

— Королева Екатерина Парр доверяет ему.

— Да. И она хорошо разбирается в людях. Однако вряд ли при дворе ее величества найдется много адвокатов его возраста. Кроме того, Уорнер однажды сказал, что после Екатерины Арагонской нынешняя королева добрее всех относится к своим слугам.

Барак задумался:

— Эдвард Приддис примерно в это самое время был молодым адвокатом в Лондоне. Как и Дирик, если уж на то пошло.

— Да, Винсент тоже служил при дворе. А Эдвард говорил, что провел какое-то время в Лондоне, но умолчал о том, чем именно там занимался.

— Ну, если так, у его отца и впрямь были веские основания для того, чтобы замять дело.

Мы оба обернулись на громкий скрип колес. Нас миновали две большие повозки, каждую из которых увлекали вперед по две пары взмыленных от напряжения коней. Они были нагружены коробами с чугунными пушечными ядрами, — конечно, это была очередная партия продукции мастерских Вилда.

— Надеюсь, что в Хойленде нас ждут новые письма, — вздохнул Барак. — Пора бы уже…

Когда мы въехали в ворота Хойлендского приорства, в садах его не оказалось ни единого работника. Цветочные клумбы Абигайль уже как-то потеряли свой лоск. К собственному удивлению, я заметил на стрельбище одинокую фигуру Хью. Увидев нас, он никак не отреагировал и только наклонился, накладывая на тетиву новую стрелу.

Как только мы спешились, из дверей появился Фальстоу, как всегда опрятно одетый и с недавно подстриженной светлой бородкой. Манеры его сделались еще более властными. Он отвесил короткий поклон, и я спросил, не приходило ли нам писем.

— Нет, сэр, — ответил дворецкий. — Однако коронер уже здесь. Он хочет вас видеть.

— Спасибо. Не может ли слуга отвести в конюшню наших лошадей?

— Боюсь, что сейчас все заняты, — проговорил Амброуз с легкой улыбкой.

— И я тоже, простите.

И он направился прочь.

— А этот тип изрядно обнаглел, — заметил Барак и уже гневным тоном добавил: — Черт побери, ну почему до сих пор нет писем? Я должен знать, как чувствует себя Тамазин!