Каменное сердце

— Представьте, какое любопытное совпадение: мастеру Шардлейку в скором времени предстоит принять участие еще в одном расследовании обстоятельств насильственной смерти — в том городке, который он посещал в Сассексе. Хотя с этим, по моему мнению, сильно торопиться не будут. Речь идет о теле, обнаруженном почти двадцать лет спустя.

Тревельян согласно кивнул:

— Да уж, сассекский коронер не усмотрит здесь оснований для особой спешки.

Приддис переглянулся с Эдвардом, молча следившим за разговором.

— Прошу прощения, но вынужден вас покинуть, — проговорил я, — мне надлежит засвидетельствовать свое почтение мастеру Хоббею.

Николас снова находился в своем кабинете в обществе Дирика, однако теперь за большим столом восседал адвокат, в то время как хозяин дома устроился в кресле, поставив перед собой на колени портрет бывшей аббатисы, от которого он не отрывал глаз. Хоббей едва посмотрел на меня, когда я вошел. Лицо его показалось мне посеревшим и осунувшимся.

— Итак, мастер Шардлейк, — произнес Винсент, — вижу, вы вернулись. Обнаружив ваше отсутствие, коронер пришел в большое волнение.

— Я только что разговаривал с ним, — отозвался я. — Как я слышал, мастер Фальстоу уже выбрал жюри присяжных из числа деревенских жителей. Надо полагать, он ограничился врагами Эттиса.

— Это дело управляющего. А теперь скажите мне, брат, согласились ли вы на наше предложение в отношении оплаты издержек? — прямо спросил мой коллега.

— Я все еще обдумываю его, — ответил я. — Если коронер вынесет заключение, что убийство совершил Эттис, его отправят на суд в Винчестер. Там жюри присяжных будет набрано из горожан. Меня вызовут в качестве свидетеля, обнаружившего тело, и я постараюсь добиться, чтобы суд над Эттисом вершили справедливо.

Дирик повернулся к Хоббею:

— Вы слышали его, сэр? Теперь мастер Шардлейк решил, что может вмешаться в суд над убийцей вашей жены. Встречали вы еще когда-нибудь подобного человека?

Николас посмотрел вверх. Казалось, что происходящее вокруг его не интересует, что он погружен в глубокую меланхолию.

— Чему быть, того не миновать, Винсент, — ответил Николас совершенно невпопад. — Он развернул картину, показав нам старую аббатису. — Видите, как она улыбается?.. Словно бы знает нечто особенное. Вероятно, правы те люди, которые говорят, что мы, превратившие монастыри в собственные дома, прокляты. А если сюда придут французы… Кто знает, возможно, они сожгут мой дом дотла.

— Николас… — нетерпеливым тоном проговорил его адвокат.

— Не исключено, что аббатиса улыбается именно поэтому. — Хозяин дома повернулся ко мне со странным выражением на лице. — А вы что скажете, мастер Шардлейк?

— На мой взгляд, это просто суеверие, сэр, — покачал я головой.

Хоббей не ответил, и я понял, что он полностью углубился в себя. Теперь в этом поместье всем заправляют Дирик и Фальстоу. И если им нужно повесить Эттиса, чтобы покончить с мятежными настроениями в деревне, они добьются своего, виновен он или нет.

Ужин в тот день оказался одной из самых невеселых трапез, в которых мне когда-либо доводилось участвовать. Хоббей-старший, сгорбившись, сидел во главе стола, вяло ковыряя вилкой. Амброуз, бдительно карауливший за спиной господина, несколько раз обменялся взглядами с Дириком. Хью, явно забыв обо всех, в том числе и о сидевшем рядом с ним Дэвиде, смотрел только в свою тарелку. Дэвид же выглядел неопрятно, его дублет был запятнан пищей, бледные щеки покрывала черная щетина, а глаза навыкате покраснели от слез. Иногда одичалый взгляд его устремлялся в пространство, словно бы юноша пытался избавиться от какого-то жуткого сна, стряхнуть с себя кошмар. А Кертис, в отличие от него, напротив, был, как всегда, аккуратно одет и даже выбрит.

Я попытался было занять Хью беседой, однако не добился ничего, кроме односложных ответов. Похоже, он все еще сердился на меня за тот разговор — о странных словах, произнесенных им над трупом Абигайль. Я окинул взглядом стол: за ним сидели одни только мужчины. Хотелось бы знать, появится ли снова женщина в этом доме, где десять лет назад жили лишь представительницы слабого пола. Я посмотрел на огромное западное окно, вспомнив первый вечер, проведенный мною в этом поместье, и тучу мотыльков. Сегодня же их было совсем немного… интересно почему.

Заметив, что я рассматриваю оголившиеся стены, Дирик пояснил:

— Мастер Хоббей вчера приказал снять гобелены. Вид их сделался для него непереносимым.

— Это вполне понятно, — согласился я.

Сидевший возле Винсента хозяин дома не обратил на эти слова ни малейшего внимания.

Эдвард Приддис, бывший моим соседом по столу, негромко обратился ко мне:

— Отец сказал, что в Рольфсвуде было совершено неожиданное открытие. Оказалось, что Уильям Феттиплейс не погиб в том пожаре, но закончил свою жизнь в мельничном пруду. — Голос его, как всегда, оставался спокойным и ровным.

— Верно. Я присутствовал при обнаружении трупа.