Каменное сердце

— Да, сэр, я ее не любил. Быть может, следовало проявить снисхождение… — Голос его почти пресекся. — Ведь миссис Хоббей много лет вела себя странно, явно была нездорова. Боюсь, это характеризует меня с не лучшей стороны, однако, увидев ее мертвой, я невольно произнес: «Ну что же, ты получила по заслугам». Но в то же самое время я положил ей на колени цветок, ибо покойная представляла собой самое жалкое зрелище.

Тревельян и Приддис-старший в недоумении переглянулись.

— То есть, по-вашему, миссис Хоббей заслужила столь страшную смерть? — переспросил сэр Гарольд. — Почему вы вдруг сказали такую фразу?

— Потому что именно это я и почувствовал в тот момент, сэр.

Квинтин заявил резким тоном:

— Мастер Кертис, когда на прошлой неделе я беседовал с вами в Портсмуте, вы ответили мне, что не имеете никаких жалоб или претензий. Разве не так?

— Так, сэр, однако я вовсе не говорил, что счастлив.

На скамьях уже вовсю шушукались, обсуждая происходящее. А потом случилось нечто совсем уж неожиданное: Николас Хоббей разрыдался. Закрыв лицо платком, он поднялся и вышел из зала. Дирик повернулся ко мне с самым яростным видом:

— Смотрите, что вы наделали!

Я заметил, что Фальстоу пристально наблюдает за своим господином. Впервые я заметил беспокойство на расчетливом лице управляющего. Неужели все-таки переживает за Хоббея, чей мир рушится буквально у него на глазах? Или же у дворецкого имеется некая собственная причина для беспокойства?

Закованный в цепи Эттис смотрел на Хью с подобием надежды на лице.

Тут произошло еще одно неожиданное происшествие. Дэвид вскочил, с грохотом опрокинув свой стул, ткнул пальцем в Кертиса и закричал:

— Ты лжешь! Ты настоящая гадюка, которую наша семья пригрела на своей груди! Ты всегда завидовал нам, потому что не похож на нас, никогда не сможешь стать таким, как мы! Мой отец… он любил маму, как и я сам!!! — И юноша обвел комнату взглядом с выражением муки на лице.

Коронер явно встревожился. Он что-то шепнул сэру Квинтину. Я уловил слово «перерыв». Старый Приддис в ответ яростно замотал головой, а затем с размаху стукнул тростью об пол:

— Тихо! Всем молчать! — Он с возмущением повернулся ко мне. — Ваше поведение позорно, сэр. Вы превращаете процедуру дознания в цирк. Вы не выдвинули никаких свидетельств, а лишь напрасно взбаламутили народ. Вся семья, это ясно, потрясена горем. Сэр Гарольд, давайте продолжать.

Коронер обвел помещение взглядом, а потом спросил:

— Сержант Шардлейк, располагаете ли вы какими-то конкретными фактами, позволяющими связать кого-либо с убийством миссис Хоббей?

— Нет, сэр. Я только утверждаю, что сложности в общении с покойной испытывали очень многие, а в отсутствие каких-либо прямых улик, указывающих на мастера Эттиса, вердикт должен гласить, что преступление совершено неизвестным лицом или лицами.

— Это будет решать жюри присяжных. Садитесь и больше не вмешивайтесь, иначе я обвиню вас в неуважении к суду, — пригрозил Гарольд.

Больше ничего я сделать не мог. Сэр Тревельян не стал вызывать других свидетелей. Жюри присяжных отправили решать судьбу подсудимого. Вскоре крестьяне вернулись с вердиктом. Он гласил, что убийство — кто бы сомневался! — было совершено Леонардом Эттисом, йоменом из Хойленда, которого отныне надлежит содержать в тюрьме Винчестера вплоть до следующей судебной сессии, каковая состоится в сентябре.

Когда Эттиса выводили, он еще раз посмотрел на меня, и во взгляде его ясно читалась просьба. Я один раз энергично кивнул. Передо мной восседал Хью, с прямой как палка спиной. Возле него тихо рыдал Дэвид. Подошедший к нему Фальстоу взял Хоббея-младшего за руку и увел из зала. Невзирая на жуткую цену, уплаченную семьей, я так и не сумел ничего толком выяснить. Теперь на протяжении нескольких месяцев вообще ничего не будет происходить. Я обхватил голову руками. Помещение пустело. Я услышал постукивание палки сэра Квинтина, который шел по залу. Затем, судя по звуку, старик остановился возле меня, и я поднял глаза. Приддис был явно утомлен, однако вполне доволен собой. Эдвард поддерживал отца под локоть. Неспешно наклонившись, Квинтин негромко проговорил:

— Вот так-то, мастер Шардлейк. Убедились теперь, что бывает, когда расследования проводятся с недостаточной ловкостью?

Глава 36

Цепочкой, по одному, мы вышли из зала на солнечный свет. Заседатели отправились по подъездной дорожке единой группой, в то время как большая часть деревенских окружила жену Леонарда. Женщина, сломленная несправедливым вердиктом, горько рыдала. Я подошел к ней и негромко проговорил:

— Миссис Эттис, не надо так убиваться.

Посмотрев на меня, она утерла слезы:

— Вы выступили в защиту моего мужа, сэр. Благодарю вас.

— Прямо сейчас я могу сделать очень немногое, но обещаю вам, что, когда дело дойдет до суда в Винчестере, я добьюсь справедливости. В конце концов реальных улик против вашего супруга нет, — добавил я, чтобы подбодрить ее.

— Но что нам делать с обращением в Суд палаты прошений по поводу общинного леса, сэр? — спросила женщина. — Мой муж не хотел бы, чтобы мы отказались от этой затеи.