Каменное сердце

— Мой сын, как я уже говорила, помогал устраивать королевскую охоту.

Говорят, что ныне его величество даже ходит с трудом, однако в те дни он без устали охотился. Филипп приглянулся Генриху, он приближал к себе молодых людей, разделявших его вкусы и забавы. Так вот, дело было в двадцать шестом году. К тому времени мой сын оказался во внешнем кружке приближенных его величества, его иногда приглашали играть с королем в кости и в карты. — Слова эти миссис Уэст произнесла с гордостью, после чего уже не столь бодрым тоном добавила: — А иногда король пользовался услугами Филиппа в качестве вестника, доставлявшего его личные письма. Он стал чрезвычайно доверять моему сыну. Письма эти были адресованы… — тут она плотно поджала губы и немного помедлила, — Анне Болейн.

Я вспомнил казнь Анны Болейн, на которой мне пришлось присутствовать по настоянию лорда Кромвеля… ее голову, отлетевшую от тела, струи крови… Странно было, что картина эта не пришла мне на память, когда я встретил ее дочь, леди Елизавету.

Беатрис вздохнула:

— Теперь это уже ничего не значит, ведь и Екатерина Арагонская, и Анна Болейн обе давно мертвы, но тогда эта история имела первостепенную важность. В двадцать шестом году за пределами двора никто и слыхом не слыхивал об этой женщине. У короля и прежде бывали любовницы, но Анна настояла на том, чтобы он развелся с Екатериной и женился на ней. Да вы и сами прекрасно знаете эту историю. Она обещала родить Генриху сына.

Миссис Уэст рассмеялась с горечью в голосе, а я подумал, что родила Болейн только Елизавету. Я вспомнил маленькую девочку, внимательно глядевшую на меня и задававшую вопросы об адвокатах.

— Итак, в двадцать шестом году король отправился в очередную охотничью поездку по своим угодьям в Сассексе. Королева Екатерина сопутствовала ему, Филипп тоже их сопровождал. Анна Болейн оставалась в Кенте — в своем родовом поместье. Однако король регулярно писал ей, и мой сын был одним из его доверенных гонцов. Что именно было в тех письмах, насколько далеко зашло тогда дело, я не знаю… Не знал этого и Филипп. Однако королева Екатерина встревожилась…

— Вот уж не думал, что она догадалась обо всем так рано…

— О, у Екатерины Арагонской повсюду были свои шпионы! — Моя собеседница беспокойно заходила по комнате, шелестя юбкой по усыпавшему пол тростнику. — В том августе двор остановился в Сассексе, в замке Петуорт, находящемся более чем в двадцати милях отсюда, — рассказывала она дальше. — Вы должны понимать, мастер Шардлейк, что положение, которое занимал в ту пору мой сын, заставляло его проводить много времени в Лондоне. Он мог бывать в Рольфсвуде только наездами. Его визиты к Эллен Феттиплейс часто разделялись многими неделями. Я теперь думаю, что если бы он почаще встречался с этой девицей, то понял бы, насколько она не подходит ему, и поискал бы себе другую.

— Словом, вам мисс Феттиплейс не нравилась?

— Не нравилась совершенно, — ответила миссис Уэст. — Отец позволял ей слишком много вольности, и она была с моим сыном то горяча, то холодна. Однако дерзость этой своенравной девчонки только распаляла чувства в его сердце. — Пожилая дама опять горько усмехнулась. — Ну прямо как чувства короля к этой лживой и неверной твари Болейн! Та любовь также плохо закончилась!

Беатрис тяжело вздохнула, а затем продолжила с печалью в голосе:

— В характере Эллен угадывалось нечто бурное и мятежное. Да и вообще, девица, прямо скажем, всегда была со странностями.

— Что вы имеете в виду?

— Не хочу пересказывать сплетни, но уж поверьте: я знаю, что говорю.

Я нахмурился, вспомнив, как мастер Уэст говорил мне о том, что мисс Феттиплейс устраивала в лесу пожары.

— Филипп написал нам, что намеревается сделать предложение Эллен Феттиплейс и получил от егермейстера разрешение побывать дома. Но как раз перед тем, как он уехал из Лондона, его вызвал к себе сам король. Генрих велел моему сыну отвезти письмо в Хивер. Письмо с личной печатью короля.

— А король знал, что ваш сын намеревается посвататься к девушке?

— Да. Вот почему он позволил Филиппу сперва приехать сюда. — Пожилая женщина подошла поближе и посмотрела на меня. Ну хоть бы она села уже, наконец! — Однако, мастер Шардлейк, мой сын ехал из Петуорта в Хэмпшир не в одиночестве.

Голос миссис Уэст чуть дрогнул, прежде чем она продолжила:

— При дворе у него был друг, молодой адвокат, предложивший Филиппу проехаться за компанию с ним. Сам он направлялся дальше — в Хэмпшир.

Горло у меня перехватило. Итак, их было двое. «Они были такими сильными!.. Я не могла пошевелиться!» Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить спокойствие и небрежно поинтересоваться:

— Ну и кто же был этим другом?

Миссис Уэст посмотрела на меня, и на сей раз в ее глазах читалась отчаянная мольба.

— Вот в этом-то и заключается вся трудность, сэр. Я не знаю его имени.

— Но разве сын не представил родителям своего товарища?