Каменное сердце

— Чтобы все колеса закрутились, потребуется известное время, — заявил Батресе, и я понял, что он сделает все, что в его силах, чтобы добиться задержек и проволочек. Но почему? Чтобы сохранить в тайне поддельную купчую? А член магистрата тем временем добавил: — Полагаю, что к тому времени, когда сассекский коронер сумеет собрать всех этих людей для расследования, вы уже вернетесь в Лондон. Он непременно напишет вам. Если только французы не высадятся в Портсмуте и все мы не окажемся здесь в такой переделке, что станет уже попросту не до этого.

— Я буду поддерживать связь с мастером Секфордом, — заявил я и многозначительно посмотрел на старого священника.

Тот кивнул.

— Конечно, мастер Шардлейк, — тяжко вздохнул Батресе, — нетрудно было это предположить.

Вечер застал нас с Бараком в рольфсвудской гостинице: Батресе, естественно, не оказал нам гостеприимства. Когда мы вышли из его дома, сыновья Уилфа ожидали нас чуть поодаль на улице. На сей раз оба отнеслись ко мне вполне дружелюбно. В конце концов, я только что солгал члену городского совета, чтобы избавить их отца от возможного обвинения в браконьерстве!

— Надо было тебе, папаша, оставить это тело лежать, где лежало, — сказал один из братьев. — Пускай бы его обнаружил кто-то другой. Посмотри на себя, едва на ногах стоишь!

— Я не мог бросить там мастера Феттиплейса, — ответил Харриданс. — Ничего, мастер Шардлейк позаботится обо мне.

— Обещаю, что прослежу за тем, чтобы правосудие свершилось, — проговорил я.

Оставалось только надеяться на то, что это окажется мне по силам. Пусть Батресе и не слишком умен, однако он хитер и коварен.

Секфорд и Уилф проводили нас с Джеком в гостиницу. Владелицей ее оказалась женщина, познакомившая меня с Харридансом, вдова по фамилии Белл. Она согласилась предоставить нам место для ночлега. Пожимая на прощание вялую руку отца Джона, я промолвил:

— Сэр, прошу вас, защищайте Уилфа всеми своими силами! Пишите мне: я немедленно приеду в случае необходимости.

Я дал ему оба адреса: Хойлендского приорства и лондонский.

Священник посмотрел на меня тусклыми глазами, а потом печально улыбнулся:

— Вы боитесь, что я слишком далеко зайду, пропуская кружку за кружкой, и сделаюсь бесполезным. Нет, сэр, я сумею блюсти себя. Бог назначил мне очередное испытание, как некогда послал мне Эллен, чтобы я о ней заботился. На сей раз я не подведу.

— Спасибо, — кивнул я, надеясь, что его решимость не ослабеет.

Нас с Бараком провели в комнату, где мы буквально рухнули в изнеможении на постели. Однако через час голод взял свое, и мы спустились, чтобы поужинать. Народу в зале было полно, и я вспомнил слова Батресса о том, что завтра базарный день. Пока мы ели, кто-то явился в зал с известием о том, что в мельничном пруду обнаружили тело мастера Феттиплейса, и начались взволнованные пересуды. Мы с Джеком поспешно удалились наверх, не желая привлекать к себе внимания.

— Ну и стоило ли нам во все это ввязываться? — спросил мой помощник.

— Мы получаем возможность вызвать сюда всех, кто имеет отношение к делу, и допросить их. Правда, Батресе наверняка постарается все затягивать, и мне придется время от времени оказывать на него давление.

— Из Лондона? И как насчет Эллен? Не окажется ли она опять под угрозой?

— Сейчас я постарался по максимуму обеспечить ее безопасность. И впредь приму новые меры.

— То есть я так понимаю, что вы намереваетесь вновь вернуться сюда, причем не один раз?

Я сел на постели:

— Джек, но надо же все наконец как следует выяснить!

Я воскликнул это с такой страстью, что и сам удивился. Барак пристально посмотрел на меня, однако ничего не сказал.

— Батресе что-то скрывает, — заговорил я снова.

— Возможно. Но тот, кто будет проводить расследование, вполне может принять точку зрения Батресса: решить, что Феттиплейс по каким-то причинам сам устроил пожар, убил Гратвика, а потом отправился на пруд и утопился.

— Но что, если в плавильне был кто-то третий, изнасиловавший Эллен, а затем убивший ее отца и Гратвика? Она говорила, что на нее набросились по крайней мере двое мужчин… Утверждала, что они оказались слишком сильными, так что она даже пошевелиться не могла.

Мой клерк помолчал с минуту, а потом покачал головой:

— Вы придаете слишком много значения выкрикам безумной женщины.

— В тот день она говорила правду.

— Откуда такая уверенность? — Скрестив руки на груди, Джек посмотрел на меня, не отводя глаз и странным образом напомнив тем самым манеру некоторых знакомых мне судей.

— Ты не сомневался бы, если бы сам видел, какой ужас вызвали у Эллен эти воспоминания.

— Но что, если на самом деле прав Уэст? А вдруг Эллен убила собственного отца и Гратвика, а потом устроила пожар? Приддису, возможно, пришлось увезти ее из города, чтобы ублаготворить Уэстов и заключить какую-то сделку с Батрессом, позволив тому задешево купить дом, а после разделить доход на двоих. Ты же знаешь, каковы эти продажные чиновники… они во все времена одинаковы.

— У меня создалось впечатление, что Батресе не симпатизирует Уэстам… Быть может, причина заключается в борьбе за местную власть.