Каменное сердце

Малтон не ответил. Он вышел, и мы с экономом остались вдвоем. Уильям облизнул губы и взмолился:

— Сэр, прошу вас, не доносите на меня! Если дело дойдет до суда, там могут поверить россказням Сэдлера.

— Слова его нетрудно проверить, обратившись в архив роты. Там мы и узнаем истину.

— Лучше просто отпустите нас с Джозефиной, — заискивающим тоном попросил Уильям. — Мы уйдем отсюда в любой момент, как только вы скажете. Хотя мне, старику, раненному на королевской службе…

— Точнее, пострадавшему за мошенничество в карточной игре, как мне говорили.

Лицо эконома на мгновение исказил гнев, однако он промолчал. Дверь снова отворилась, и вошел Гай, за которым следовала испуганная Джозефина.

— Сэр, — немедленно заговорила она, — я что-нибудь натворила? Отец…

— Тихо ты, Жожо! — осадил ее Колдайрон. — Помолчи!

Я повернулся к девушке:

— Джозефина, тебя никто ни в чем не упрекает. Но мне стало известно, что Уильям Колдайрон на самом деле не является твоим отцом. Более того, Колдайрон — не настоящее его имя.

Служанка, до этого нервно переминавшаяся с ноги на ногу, вдруг разом притихла. Лицо ее напряглось, а глаза сузились. И я понял, что вся ее тупость и неловкость были по большей части ролью… которую она год за годом исполняла для Колдайрона, так же как Эмма Кертис играла роль собственного брата. Вне сомнения, Уильяму было приятно считать свою подопечную глупым, неуклюжим и полностью зависимым от него созданием.

— Во время моего пребывания в Портсмуте, — продолжил я, — мне удалось кое-что узнать о мастере Колдайроне. О том, где и как он получил свое ранение…

— Это случилось при Флоддене, сэр, — сказала девушка.

— Ложь. Кроме того, он дезертировал из своей роты, прихватив с собой деньги, а заодно и тебя.

Джозефина посмотрела на Гая. Тот кивнул. Тогда она повернулась к Колдайрону:

— Но ты говорил, отец, что те люди собирались плохо обойтись со мной и ты решил защитить меня…

— Я же велел тебе заткнуться! — прошипел домоправитель. — Тупая французская кобыла!

Девушка мгновенно умолкла.

— Я намереваюсь отпустить тебя, Колдайрон, — заявил я. — Я не стану заявлять о твоих преступлениях… не допущу, чтобы твой позор пал на Джозефину. Можешь идти на все четыре стороны. Но тебя, Джозефина, я прошу остаться и работать на меня. Если ты не против.

Губы служанки задрожали.

— Но, сэр, вы же знаете — и доктор Малтон тоже, — насколько я бестолкова и неуклюжа!

— Вот именно! — с жаром подхватил Уильям. — Ты нуждаешься во мне… чтобы я следил за тобой и не позволял все портить.

Я снова повернулся к девушке:

— Это неправда.

— Мы приглядим за тобой, Джозефина, — мягко добавил Гай.

Взгляд служанки заметался между нами обоими. Потом наконец лицо ее скривилось, и она в голос зарыдала, прикрывая глаза руками. Подойдя к ней, врач погладил девушку по плечу.

— Оставь ее в покое, черномазый говнюк! — взревел Колдайрон. — И ты тоже, горбатый ублюдок! Ты всегда был против меня, ты ненавидишь солдат, ненавидишь настоящих мужчин, которые не слабаки, не уроды, не трусы…

Тут в голове у меня словно бы помутилось. Я бросился к нему. Эконом в удивлении отшатнулся, когда я схватил его за плечи, развернул и буквально вытолкал в прихожую. Саймон и Тимоти выскочили на шум из кухни и с открытыми ртами замерли на пороге.

— Тим! — крикнул я. — Открывай входную дверь!

Уильям взвыл от досады:

— Ну зачем перед мальчишками-то меня позорить?! Нет!

Он упирался, но подбежавший Тимоти уже распахнул дверь, и я вышвырнул в нее Колдайрона. Пролетев по воздуху над ступеньками, он приземлился лицом в грязь. Взвизгнув, как резаная свинья, эконом перевернулся и злобно посмотрел на меня. После этого я захлопнул дверь, страшно довольный, что Колдайрон увидел за моей спиной Саймона и Тимоти, весело хохочущих и в восторге бьющих в ладоши.

Глава 52

Я вернулся в гостиную. Уже успокоившаяся Джозефина сидела возле стола, рядом с ней стоял Гай. Она посмотрела на меня — прямо, не пряча, как обычно, глаза.

— Он ушел, сэр? — спросила девушка дрожащим голосом.

Я еще не отдышался, и плечи мои снова заныли.

— Да, ушел, — заверил я ее.

— А ты, случайно, не запомнила свою настоящую фамилию, Джозефина? Не знаешь, как тебя звали в детстве? — осторожно спросил ее доктор.

— Нет, сэр. — Служанка склонила голову. — Но я помню деревню, горящий дом… — Она снова посмотрела на меня. — Еще помню, что некоторые солдаты были добры со мной. Но потом он увез меня оттуда. — Девушка глубоко вздохнула. — Как я буду жить без него?

— Разве ты сама не хочешь этого? — спросил Малтон. — Если нет, Колдайрона нетрудно догнать.

— Но я же никто… и ничего собой не представляю.

— Мы так не считаем, иначе не попросили бы тебя остаться, — заверил ее медик.

И тут от входной двери в гостиную донесся громкий стук. Девушка вцепилась в руку Гая:

— Он вернулся! Сэр, он будет злиться, помогите мне… пожалуйста…

Подойдя к двери, я открыл ее. Саймон и Тимоти еще стояли возле нее с довольными улыбками. Распахнув дверь, я увидел Колдайрона, застывшего на ступеньках. Дрогнув при виде моего разгневанного лица, он проворчал: