Каменное сердце генерала

— Вранье, — тихо шепнул с хитрой улыбкой на устах. И тогда я поняла, что поцелуя мало. Надо отдать ему всю себя и тайны, способные помочь сопротивлению, откроются мне в тот же день.

Глава 22

Трудно наслаждаться полетом, когда стремительно движешься на захват во вражеском круге крылатых воинов. Все во мне переворачивалось и протестовало. И если Кайс считал, что мне не место в Саэросе — мире, где родилась и выросла, то у меня на этот счет было другое мнение. В чем виноват простой народ, желающий мирно жить на собственных землях? Почему страдают из-за вторжения чужаков? Не правильно все это и больно.

Когда показались очертания небольшого поселения с деревянными домиками с двухскатными черепичными крышами красного цвета и обширными загонами для скота, мы снизились. Люди, словно муравьишки, завидев угрозу, стали разбегаться по звону колокола, в который под крышей ратуши зазвонил страж.

Кайс вырвался вперед и дал команду резко пикировать вниз, указав на местную площадь у ратуши. В Амраасе тоже такая имелась. До войны в ней восседал мой покойный отец, главенствуя над советом старейшин села. Правил справедливо и ходил в почете. Вот только дочь старшая подвела, когда мальчишку Ниото спасти решила. Все кувырком пошло и привело к тому, что сегодня я сама явилась на захват здоровая и невредимая верхом на иномирном существе.

Ком застрял в горле от воспоминаний о прежней жизни. Здесь все слишком до боли знакомо. Вот дым валит из трубы над большой кузницей, а вот и лавка ювелирная рядом стоит. Помню, как Тейл с отцом стояли за такой, показывая местным модницам прекрасные украшения. Я невольно взглянула на свой новый золотой браслет и вспомнила прежний. Он остался пылиться в сундуке генерала. Наверное, туда ему и дорога. Не выйти мне замуж за мужчину, который предал, не увидеть его больше никогда. Ваакри права. Забыть о нем надо, никогда не вспоминать, отпустить и жить дальше.

Готовились ли жители этого села к нападению? Наверняка знали, что придут и по их душу. Наверное, от того и попрятались по домам, когда заметили воздушную угрозу. Территория опустела, остался лишь мычащий скот, лающие собаки да бьющие копытами лошади.

Мы плавно приземлились на землю, и Кайс первым сошел с амфисеры на каменный выступ. Я завозилась с ремнями и из-под ресниц наблюдала, как из ратуши навстречу врагу выходят мужчины в кольчугах с мечами наперевес.

— Нам нужны ваши женщины! Я отберу подходящих и мы улетим, — расправил плечи генерал и за его спиной столпились воины, прикрывая предводителя своими телами со всех сторон.

— Ты не получишь ни одной, тварь поганая! — схватился за рукоять меча седовласый глава поселения. И снова я вспомнила отца. Он поступил бы так же, никогда бы не отдал своих детей…

Вдруг осеклась и ухмыльнулась сама себе. Меня все же отдал еще в мирное время, избавляясь от обузы в виде калеки.

Целая рать храбрых селян поддержала главу оскорбительными выкриками в сторону захватчиков. Все были настроены воинственно и не собирались сдаваться, защищая своих женщин и детей, что не удивительно. На что рассчитывал Кайс, когда говорил о мирном вторжении? Как отдать свою кровинку неизвестно кому неизвестно зачем?

— Как тебя зовут, старец? — казалось, генерал вовсе не слышал слов проклятий в свою сторону. Стоял скалой на месте и продолжал разговор.

— Я — Аур! И это мои тэрры! Мой дом! Я буду биться за него до последней капли крови! Я не отдам тебе своих женщин! — зазвенела кольчуга.

Селяне заняли атакующие позы, готовые в любой миг дать врагу отпор. Но мне ли не знать, что вся эта кучка смельчаков поляжет от одного только взгляда красивых сапфировых глаз.

— Аур, — обратился с почтением Кайс, а я как раз расстегнула последний ремень и сошла с Вербы на землю, — мне не нужны все. Я отберу тех, что подходят. Обещаю, что никто не пострадает. Прояви мудрость, дабы им было, к кому потом возвращаться.

Я медленно шла по каменной площади и смотрела в окна домов, заглядывала в лица девиц, что прильнули с любопытством к стеклам.

— Ты заберешь их только через наши трупы! — не сдавался старец.

Как вдруг дверь ратуши распахнулась и на свет выбежала девушка в красном расшитом кружевом платье. Она упала на колени перед Ауром и запричитала, умываясь слезами:

— Во имя Солнцеликой, отец, умоляю, пусть они заберут тех, кто им нужен! Я первая готова уйти!

— Зайди в дом, Ралла! — прорычал суровый отец, но девушка не сдвинулась с места.

— Послушай дочь, старик, — Кайс завел руку за спину и приготовился подать крылатым какой-то сигнал.

Если на моих глазах начнется кровавая бойня, я никогда себе этого не прощу! Рискуя получить взбучку от генерала за своевольство, я все же вышла и встала перед ним. До земли поклонилась главе и взяла без разрешения слово.