Каменное сердце. Терновое сердце

Все это время Иврос неотрывно смотрел на нее. Она была так близко, что он мог различить золотые крапинки в зеленых глазах. Ее пальцы были теплыми, а прикосновение – деликатным. Мужчина успел уловить удивление на ее лице, прежде чем она отстранилась.

– Это не проклятие. – Гвин с ногами забралась на шкуры.

– Нет? – с недоверием переспросил оборотень.

– Нет. – Она покачала головой, исподволь разглядывая мужчину перед собой.

Крепкий и высокий, переполненный мощью древней крови, он даже не осознавал своих настоящих способностей. Как и не чувствовал холода, поскольку все так же стоял перед ней без рубашки, точно на дворе царило лето, а не глубокая осень.

– Это сдерживающий знак, – пояснила она. – Твоя мать хотела дать тебе время, видимо. Чтобы ты привык к живущей внутри тебя силе. Она сковала ее символом. Ограничила. Наверняка собиралась убрать, когда ты подрастешь. Но ее не стало. И знак начал слабеть. Но полностью не исчез. Скорее всего, из-за того, что твоя матушка не оставила этот мир как подобает и…

– Ты можешь его снять? – перебил Иврос, до которого наконец дошло, что адептка беззастенчиво его рассматривает. Потому он натянул рубаху и сел подле нее.

– Да. – Гвин задумчиво закусила губу. – Есть некие условия. Но я думаю, что знаю, как его убрать.

– Как? – задал новый вопрос Иврос. И тут же сам предложил ответ: – Упокоить матушку?

Адептка медленно кивнула.

– Это поможет мне перестать быть… зверем? – продолжал настаивать он.

– Это снимет ограничения, Ив. – Гвин вздохнула. – Не хочу обманывать. Тебе точно станет легче. Но, скорее всего, ты получишь все. Я имею в виду силу рода твоей матери.

– И я стану… колдуном? – Он недоверчиво усмехнулся.

– Ты уже колдун. И это не так уж и страшно, поверь мне. – Адептка нахмурилась. Она никогда не считала поиск ободряющих фраз своей сильной стороной. – Многие бы все отдали за твои способности. Потомственный дар всегда куда сильнее искусственно взращенного.

Оборотень промолчал. Углубился в мысли. Ему многое стоило обдумать. Многое сопоставить. И вряд ли все нужные выводы удастся сделать с первого раза. Гвин предпочла ему не мешать. Она вновь принялась уплетать уже остывший хлеб и запивать таким же остывшим молоком.

Убаюкивающе шелестел дождь да потрескивал костер.

Наевшись, Гвин вручила крынку и оставшуюся половину хлеба Ивросу, но тот лишь отставил все в сторону, водрузив общипанный мякиш поверх крынки, и вернулся к размышлениям.

Гвин не знала, сколько времени они так просидели в тишине. Когда она уже начала клевать носом, Иврос наконец обратился к ней:

– Откуда ты так много знаешь про мертвецов и проклятия? – Его низкий голос вывел ее из оцепенения. – Тебя обучали этому в той твоей… школе, где ты училась чародейству?

– Я училась в Академии, – поправила Гвин. – Но нет. Мой родитель имел странные увлечения, скажем так. – Она зевнула. – Изучал проклятия разного рода. В том числе причины того, почему некоторые усопшие восстают по ночам и едят своих живых собратьев. Отец в этом весьма преуспел, должна сказать. Когда я была маленькой, у нас постоянно имелся один-другой упырь в подвале дома. – Гвин усмехнулась. – Одни детки засыпают под мурлыканье кошки, а другие – под заунывные стоны из-под пола.

– И ты находишь это смешным? – Он покосился на нее. – Теперь понятно, почему ты такая…

– Черствая? – Женщина с вызовом улыбнулась, обнажая длинные клыки. Лицо приобрело хищное выражение.

– Отважная, – терпеливо поправил Иврос. – Девочка, у которой в подполе вместо крыс водились мертвяки.

Гвин пожала плечами. Она поглубже забралась на пропахшие медведем шкуры и прислонилась спиной к холодной стене амбара. Ночь вошла в силу. Да и усталость давала о себе знать. Оттого так невыносимо сильно хотелось спать. Устроиться прямо тут, закутаться в плащ и провалиться в забытье, несмотря на присутствие совершенно постороннего человека. Так бы и случилось, скорее всего, не заведи он этот разговор о мертвецах.

– Некоторых мне было даже жаль, – припомнила адептка. – Но все они заканчивали одинаково. Отец отправлял их на тот свет рано или поздно. Завершал их мучения. Вечный голод. Жажда теплой крови и живой плоти, которой они лишены. Вкупе с папиными экспериментами. Благо страдания их были не напрасны. Папа далеко продвинулся в своих изысканиях. Даже несколько дыр в крупных научных трудах залатал.

– Он еще жив, надеюсь? Подопытные до него не добрались? – на всякий случай уточнил Иврос.

– О, нет. Все в порядке, – заверила Гвин. – Он уплыл несколько лет назад на другой материк. Вместе с моей матушкой. Она держала цветочную лавку. Простая женщина и очень красивая. Мечтала посмотреть мир. А отец искал новые материалы для исследований. Постепенно перешел на те проклятия, которые ломают людей еще при жизни. Превращают их в чудовищ.

– И ты легко их отпустила? – Иврос с недоверием покосился на нее.