Каменное сердце. Терновое сердце

Гвин на миг зажмурилась. Тряхнула головой. Она живо представила эту милую прогулку сквозь поле, кишащее голодными мертвецами. Лучше уж гулять по кладбищу. Там хотя бы знаешь, откуда могут вылезти нежелательные компаньоны.

– Я бы хотела, чтобы ты обернулся медведем и подвез меня на спине. – Она хмыкнула.

Иврос часто заморгал. Пытался понять по ее лицу, насколько она серьезна.

Гвин похлопала его по плечу.

– Шутка, Ив. – Но эта шутка показалась ей весьма занятной идеей. – Пойдем.

Они двинулись в сторону руин. Иврос шел на шаг впереди, раздвигая руками высокие травы. Гвин старалась не отставать. И даже врезалась в его спину, когда он внезапно остановился спустя пару минут.

Оборотень повернулся и придержал женщину за плечи. В этот миг тройка воронов с карканьем пронеслась над их головами. Иврос нахмурился.

– Говорят, что мертвые кружат повсюду, но приблизиться пока не решаются, – прошептал мужчина. – Говорят, что она подняла всех.

Гвин сглотнула. По спине пробежал холодок.

Для битвы с армией умертвий недостаточно одного топора и одного оборотня.

– А где… она? – так же шепотом спросила адептка.

Иврос кивнул в сторону Архейма.

Они снова продолжили путь.

Туман вокруг сделался гуще и холоднее.

Гвин взяла спутника за рукав. Просто на всякий случай. Ей даже почудилось, что она слышит треск в траве тут и там. Стук костей друг о друга.

Иврос снял ее ладонь с рукава и взял за руку. Обернулся. Во взгляде читалось сомнение.

– Ты уверена, что нам нужно туда? – тихо осведомился он.

Адептка кивнула. Но чувство тревоги не отступило.

– Это все ее черная магия. Нагоняет жути, – ответила Гвин. Затем ободряюще улыбнулась. Больше для себя, чем для Ивроса. – Все будет хорошо.

Они не проронили ни слова до самого Архейма. Несмотря на все шорохи и постукивания вокруг. Никто не тронул их. Даже не показался на глаза. Но адептка безошибочно чувствовала присутствие неупокоенных мертвецов повсюду. От этого кожа покрывалась мурашками. Наверняка Иврос ощущал то же самое. Точно они шли сквозь одну большую могилу. Ветер разносил по округе отчетливый сладковатый дух гниющих останков.

Руины встретили их непроглядной мглой, что клубилась за аркой ворот.

– Может, факел смастерим? – предложил Иврос.

Гвин покачала головой.

– Огонь привлечет внимание, а не отпугнет. – Она повернулась к нему. – Но я сделаю так, что нас не увидят до самого дворца. Она, скорее всего, там. И нам нужно подобраться как можно ближе.

Пока присутствие сына Пастыря не давало умертвиям напасть. Но полагаться лишь на это Гвин не хотела. Она слишком хорошо знала главную особенность в поведении нежити – непредсказуемость. Поэтому адептка крепче сжала руку мужчины. Чуть склонила голову. Задышала носом глубоко и шумно. А потом забормотала.

Иврос пытался разобрать слова, но не смог понять ни единого. То ли это был чужой язык, то ли не язык вовсе, а просто набор звуков определенной тональности. Когда же магичка вновь подняла голову, мужчина невольно напрягся. Глаза ее побелели, но не так, как бывает у слепого животного. Нет. Они приобрели легкое молочное свечение.

Адептка молча развернулась и потянула Ивроса за собой, прямо в недра проклятого города. Он послушно последовал за ней. Теперь вела она. А он лишь смотрел по сторонам. Старался разглядеть что-то за пеленой густой мглы и живой тьмы, что жила в каждом закоулке руин.

Камни под ногами. Зачарованная плесень тут и там. Размытые силуэты. То ли статуи, то ли неподвижно стоящие мертвецы, то ли просто обломки колонн. Понять было практически невозможно. Кроме того, Гвин шла достаточно быстро и уверенно. Нигде не останавливалась. И явно направлялась к остову дворца. Все было спокойно, пока они не вышли на старую площадь.

Иврос помнил ее еще ребенком. Самое просторное место Архейма, где каждые выходные устраивали ярмарку. Народ съезжался со всех окрестных деревень. Даже заезжие купцы порой навещали ярмарку. А зимой жители побогаче устраивали забавы и игры для крестьянских детей. С обязательными угощениями и маленькими подарками вроде деревянных свистулек и цветастых лент. Однажды такую ленту Иврос подарил матери. Длинный широкий отрез василькового цвета он выиграл за то, что первым залез на столб. Мать радовалась подарку от души. Даже заплетала ленту в волосы до самого лета.

Теперь площадь было не узнать. Вместо веселящегося люда она была полна мертвецов.

Они стояли, сидели и даже лежали друг на друге бесформенными кучами. Кто-то бродил, раскачиваясь меж застывшими собратьями. Кто-то шевелил конечностями. Но большая часть умертвий была неподвижна. Несчастные марионетки разной степени разложения: от полностью голых скелетов до довольно свежих мертвецов с еще целыми глазами, подернутыми мутной пеленой. Разило смертью.

Гвин вышла на площадь уверенным шагом и потянула Ивроса. Тот запнулся о камень. Невольно шаркнул ногой, но не потерял равновесия. Оглянулся по сторонам. Никто их появления будто и не заметил.

– Они нас не видят и не слышат, – тихо произнесла Гвин. Она чуть сбавила шаг, чтобы пропустить бредущего мимо мертвеца, и пояснила: – Главное, их не касаться.