Каменное сердце. Терновое сердце

Гвин зажмурилась. Крепко. Обхватила себя руками, изо всех сил стараясь не терять самообладания и не лишиться остатков рассудка в его присутствии. Ничего соблазнительнее в своей жизни она не помнила. Никого подобного Ивросу Норлану не встречала. Да, она совсем не знала его. Но было в этом мужчине нечто такое, что кружило ей голову. Гвин хотелось сдаться. Стать окулус. И раствориться в его силе без остатка. Не говоря уже о том, чтобы просто все бросить и поехать с ним на край света. Лишь несколько причин удерживали ее от опрометчивого ответа.

У нее было королевство. Без пяти минут собственное. Ее мечта. Награда за тяжелые годы службы в Академии, потому что ее как окулус не щадил никто из завистливых магов ирхи. Да. Заслуженная награда. За все, что она вытерпела и видела. Ответ на вопрос, зачем она вышла замуж за Кевендила.

Она несла ответственность за это королевство и его небольшое население. Люди нуждались в ней. Потому что, как выяснилось, король не уделял заботе о подданных должного внимания.

У нее была репутация. Имя. Гвинейн Гарана. Оно обязывало серьезно относиться к клятвам и обещаниям. И не вредить репутации других. В том числе Кевендила, который, хоть и был лишним звеном в их цепи, вины за то нести не должен.

Она совсем мало знала об Ивросе. До боли стремилась к нему. Но страшилась неизвестности, от которой устала. И ненадежности, коей щедро награждали прежние мужчины. Адепты, в первую очередь.

Кроме того, Гвин хотела проверить еще одну догадку касательно истории Ашады Норлан. Эта догадка не давала ей покоя с того момента, как они покинули склеп импери. Но высказать ее Ивросу она пока не решалась.

И еще она отправила птицу с посланием несколько дней назад. Ответ до сих пор не пришел.

Но, казалось, выпади хоть один кирпичик из этой стены сомнений, и все завертится совсем иначе.

– Уходи от Мейхарта, – неожиданно произнес колдун. Будто прочел ее мысли.

Гвин обернулась.

– Это не так просто, как ты думаешь, – тихо ответила она.

– А что непросто? – мягко спросил он. – Или разве это не те узы, которые ты сама себе выбираешь?

– В том-то и дело. – Адептка потерла лоб. – Это были те узы, которые я выбрала для себя. Быть может, несколько поспешно. Но эти узы закрепили на обряде. Мы с ним повенчаны, Ив. Это была клятва. И клятва очень важная.

– Я не силен в религиозных обрядах, – хмуро ответил колдун.

– Смысл в том, – она вздохнула, – что для получения официального развода от Единого Собора двух церквей один из нас должен отправить письменное прошение. Это ужасно долго.

– Что за прошение? – Ив наклонил голову.

– Вроде как письмо, – пояснила Гвин. – Один из супругов должен привести веский довод, почему в нарушение клятв мы расходимся. К примеру, муж не хочет детей, а жена желает всем сердцем. Или имеют место телесные унижения. Или один из супругов изменил другому.

В глазах колдуна блеснул недобрый огонек.

– А ему обязательно застать тебя за фактом измены? – Иврос одарил Гвин хитрой улыбкой. – Или на словах будет достаточно?

– Ив!

Лицо колдуна вновь стало серьезным.

– Уходи от него, Гвин, – повторил он.

Он сделал к ней шаг. Совсем близко.

– Зачем? – Адептка вновь ощутила кожей ту силу, что окружала мужчину. Даже отчетливее, чем прежде.

– Ты сама знаешь зачем. – Он смотрел пристально, говорил тихо. – Ты взрослая девочка, крошка Гвин. Не нужно врать ни мне, ни себе. Ты ведь понимаешь, что между нами происходит?

Адептка облизала пересохшие губы. Подалась назад, чтобы отступить, но его рука легла на талию. Не отпуская.

– Нет, – честно призналась она. – А ты?

– Ты ведь думала обо мне? – Гвин ожидала чего угодно, но Иврос был абсолютно серьезен. – И за это злилась на себя? Так?

Она медленно кивнула.

– И я. Тоже. – Свободной рукой колдун провел по ее волосам, касаясь металлических бусин в тонких косичках. – И не знаю, что с этим делать. Но точно знаю, что тебе среди Мейхартов не место.

Гвин сжала руками его потертый кожаный пояс, удерживая и одновременно не подпуская ближе. Не только Ивроса, но и себя саму в первую очередь. Знакомый шум в голове нарастал. Его сила резонировала с ее. Адептка не решалась спросить, ощущает ли то же самое импери. Но для окулус он звучал сладкой музыкой. Песнью, с которой не могли сравниться даже сегодняшние птичьи трели на подъездах к Терновому Бастиону.

– Почему? – Она прикрыла глаза.

– Хотя бы потому, что я не хочу, чтобы ты закончила так же, как мама. – Он ласково положил ладонь ей на затылок. Притянул к себе. Зашептал, легко касаясь губами уха: – Я отдам тебе все, что захочешь. У меня есть немного. Но я готов разделить все с тобой. Готов остаться. Или уехать из Нордвуда навсегда. Готов учиться. Или вовсе позабыть о наследии импери. А что делает для тебя твой Мейхарт? – Он поцеловал ее в висок, прижался колючей щекой к коже. Обнял нежно, но неотвратимо, как силок, готовый сомкнуться на пойманной добыче. – Скажи мне, чего хочешь ты, крошка Гвин?

Она сдалась. Расслабилась. Обвила его руками. Уткнулась лицом в пахнущую медведем одежду.