Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2

— Вспомнил, — признался я, кивнув головой.

М-да! Все началось дней через пять-шесть после того, как маркиза приняла предложение руки и сердца принца Георга и его последующего поспешного отъезда. За этот, кажущийся совсем непродолжительным, промежуток времени я уже готов был волком выть, рвать и метать, ну, или не знаю, что сделать, лишь бы больше во всем этом не участвовать!

Энария восприняла предложение принца Георга не просто со всей серьезностью, а я бы сказал, с оголтелым энтузиазмом! Теперь все, о чем она и ее подруга Магда Ван Хайм могли разговаривать — это подготовка к поездке в столицу Унаи, свадебных церемониях и их отличиях у различных видов разумных, об украшениях, драгоценностях, моде и ее развитии и в каком направлении она будет двигаться к лету этого года, чтобы их платья, не ровен час, не выглядели старомодными!

Ну, ладно бы они эти разговоры вели только между собой, но нет! — Энария пыталась втянуть в их сопливую тему и меня! И никакие отговорки в стиле того, что я в этом не разбираюсь, да и не хочу начинать, что я от этого безмерно далек, никакого результата не приносили! Маркиза, с упорством, достойным лучшего применения, спрашивала мое мнение о той или другой шмотке, при этом, ее фрейлина Магда смотрела на меня с жалостью и грустной, извиняющейся улыбкой.

Кстати, в тот вечер, когда мне мой названный брат Рык пытался что-то показать, уже ближе к ночи, когда мы оба устали и держались, буквально, подключив всю силу воли, ну, во всяком случае, я был, можно сказать, в шаге от того, чтобы на него наорать и тем закончить его упражнения в жанре мимики и жеста, а мои в жанре трактовки плясок святого Витта или камлания орочьих шаманов, я все-таки узнал из-за чего были все наши мучения.

А когда я, наконец, выяснил, о чем мне хотел поведать Рык, но дал слово не рассказывать, я минут пять очень активно боролся с собой, чтобы не зарядить ему справа в глаз или в ухо! Дебил! Нет, мне, конечно, было очень приятно узнать, что я нравлюсь Магде Ван Хайм, она, кстати, мне тоже очень нравилась, просто я пока не мог придумать, как бы ей эдак поаккуратней на это намекнуть, но брат мог бы все это обставить по-другому! Ну, например, раз он обещал об этом мне не говорить, но просто написать-то он вполне мог! Я точно знаю, что писать он вполне умеет! А то он устроил, блин, веселый вечер!

Хотя, после того, как я узнал об отношении Магды ко мне, я начал внимательнее приглядываться ко всему, что было связанно с ней и со мной, возможно, только поэтому я замечал извиняющийся оттенок ее улыбки и какую-то грусть, которая время от времени проскакивала в ее глазах, когда она смотрела на меня, думая, что я этого не вижу.

Это меня заинтересовало, но как выяснить из-за чего эта грусть появляется в ее взгляде, я пока не придумал. Просто, решил для себя, что, если сам не пойму и не придумаю, как это выяснить, то так прямо и спрошу! Правда, пока не знаю, сколько времени себе отвел на эти размышления!

Да уж! А пока эти дни я терпел, изредко скрежетал зубами, глубоко в душе́ боясь совсем сточить их на хрен, и вспоминал Сирила Ван Герштоф, что так точно предрек мне обстановку, в которой я теперь существую! Я уже начал придумывать различные предлоги, чтобы свалить, желательно из дворца, и желательно аж до самой свадьбы, но так, чтобы никто не обиделся на мое отсутствие.

И, о чудо! Когда мне уже начало казаться, что, или я каким-то образом устраняюсь от всей этой предсвадебной суеты, или просто разнесу всю эту халабуду вдребезги пополам, меня, прямо из самого логова предсвадебной подготовки, забрала матушка, каким-то образом отпросив у Энарии.

Не успел я облегченно перевести дух, покинув покои моего, ставшего таким шебутным, сюзерена, как встретился с отцом, который, как оказалось, поджидал нас с матушкой. Меня это насторожило, но я легкомысленно подумал, что, что бы они ни предложили, это будет всяко лучше пытки фасонами и регланами, которым я регулярно подвергался с полного попустительства, а то и с одобрения дочери герцога, а потому с легким сердцем проследовал с ними в рабочий кабинет отца.

Но не успели мы там как следует разместиться, как в дверь кто-то требовательно стукнул и, прежде чем отец разрешил, она распахнулась, и на пороге возник улыбающийся во все лицо бессменный секретарь герцога.

— Так и думал, что обнаружу вас здесь! — поделился он причиной своего хорошего настроения. — О! И Волан здесь! Как же все здорово складывается!

Мне казалось, что он вошел в кабинет с широкой улыбкой, но, к моему удивлению, его губы разъехались еще шире! В какой-то момент я даже забеспокоился, что его лицо не выдержит и порвется, или щеки зацепятся чем-нибудь за уши и так и останутся навсегда! Тогда — или обращаться к матушке, правда, я не уверен, что в данном конкретном случае она сможет помочь, или резать уши!