Камера смертников. Последние минуты

Я мало кому мог рассказать о своей работе, и никакой другой капеллан не знал, что делается у меня в голове. Только с двумя-тремя близкими друзьями я делился, и один из них – Ларри. Ни дня не проходило, чтобы мы с ним не разговаривали. Он всегда был тут как тут – со своими безумными идеями и черным юмором. Притом он – профессионал и очень надежный человек. Лучшего защитника, чем Ларри, заключенные и пожелать не могли.

Нас не любили, потому что мы трудились в тюремной системе. За годы работы я получил множество угроз. Я ни за что не согласился бы выполнять работу Ларри. Ему все время приходилось балансировать: говорить правду, но говорить очень деликатно. Он стал как бы символом смертной казни в Техасе, имея притом двойственное к ней отношение.

Ларри много попадало, и преодоление жизни и смерти давалось ему нелегко. У него болела мать, у него был один весьма проблемный родственник, и иногда на работе он терял осторожность. Шутит сегодня с заключенным, а завтра того казнят.

Мы часто беседовали с Ларри о жизни и смерти, о том, что и он не вечен. Он сильно переживал и много пил. А когда не выдерживал и плакал, я тоже плакал.

Джим Брэззил, бывший капеллан тюрьмы Хантсвилл

Я вышла замуж в Мексике в сентябре 2003 года, и пока у меня был медовый месяц, преемник Ларри Тодда приступил к работе. Предполагалось, что отделом по связям с общественностью буду руководить я, – и меня для этого готовили, – однако тип, которого взяли на должность, был чуть старше и имел больше связей среди республиканцев в канцелярии губернатора. Меня пообещали перевести на место Фицджеральда, но как только я увидела нового начальника, поняла: вот она, беда. Мы сидели на заседании администрации, и он сказал: «Я ваш новый босс». Он сразу проявил себя во всей красе. Ему было известно, что я тоже проходила собеседование на его должность, и это мне потом аукнулось.

На следующей неделе состоялось рабочее собрание, и первое, что он сказал: «Не-е, я вас не стану повышать». Я поинтересовалась причиной, и он ответил: «Мне не понравилось, в чем вы пришли на заседание администрации. Это непрофессионально». Я была в брюках-хаки и броской блузке из дорогого бутика, а он считал, что одеваться нужно более официально. Я сказала: «Я здесь не по вашему приглашению и уйду сама, вы не успеете меня выгнать», – вылетела и хлопнула дверью.

Я позвонила исполнительному директору и спросила, что такое творится. Тот ответил: «Да, я знал, что он так поступит. Пообещал его поддержать, если вы ему нагрубите». Выходит, меня проверяли; я обозлилась. «Позвольте мне сказать: он сам себе роет яму. Еще увидите». Директор выразил надежду, что я помогу своему новому начальнику, и я ответила: «Конечно, помогу, только это ничего не изменит». Меня потом все же повысили, однако неприятный осадок остался.

В 1995 году бывший полицейский и помощник шерифа Бомонта, штат Техас, Хилтон Кроуфорд похитил и убил двенадцатилетнего мальчика, единственного сына своих старинных друзей, проживавших в Конро. Мальчик очень хорошо знал Кроуфорда и называл его «дядя Хилти». До того Кроуфорд не имел судимостей, но его охранный бизнес развалился, и возникли большие финансовые проблемы, почему он и решил похитить ребенка ради выкупа. Когда мальчик пропал, Кроуфорд был одним из первых, к кому родители обратились за помощью, – как к бывшему служителю закона и хорошему другу. Несколько дней спустя в багажнике его автомобиля обнаружили кровь пропавшего, а вскоре в Луизиане нашли тело. После смерти ребенка мать получила инсульт, и они с мужем развелись.