Камертон

Фотина утихла, вспоминая все, что знала о гарпиях. Гарпиями именовали и птиц, родственных орлам, и мифологических созданий, похожих одновременно на женщин и на стервятников, которые похищали людей и приносили с собой ураганы и смерчи. А еще, согласно мифам, они, наряду с саламандрами – предками Грейс, – охраняли границы с загробным миром, только гарпии стерегли Тартар, самые глубокие бездны, тогда как саламандры, не горящие даже в огне, стояли на страже мира людей, не пуская к ним злобных демонов.

– Гарпия – в смысле не птица? Из тех, которые…

Джуд кивнул.

– Но как может Ян быть сыном гарпии? – Фотину охватила дрожь, и она прижалась к мужу покрепче. – Разве они могут иметь детей от людей?

– Ян может не быть ее сыном, – пожал плечами Джуд. – Судя по фамильному кольцу, он совсем иной природы.

– Судя по кольцу? А кто он тогда?

– Я не кромешник, Фотина, и я не могу сказать точно, тем более что и Мишель не может. Но я бы предположил, что это кольцо не перекидыша, а стихийника. И если выбирать из разных стихий, я бы вывел, методом исключения, что это земля. В пользу этой версии цвет камня и сама идея того, что оберегом будет камень, потом характерный эффект торможения.

Фотина подпрыгнула.

– Ничего себе! Мне даже не верится, что Эля могла так ошибиться!

Джуд пристроил жену поудобнее, она легла щекой ему на грудь. В кольце его рук ей было тепло, спокойно и безопасно.

– Приятно, что ты сразу веришь мне и не считаешь, что ошибаюсь тут я. Хотя я открыто говорю, что это всего лишь предположение…

– Да, конечно, ты прав! Совершенно не птичье кольцо, и очевидно, что оно Яну дорого, и не может такой хороший парень быть сыном гарпии!

– Про гарпию я тоже пока всего лишь предположил, – напомнил Джуд, не скрывая улыбки.

– Ты наверняка проанализировал дым, который повалил от этой, с позволения сказать, птички! Пусть даже неосознанно! Уж в чем-чем, а в демонах ты самый крутой спец в мире.

Фотина порывисто поцеловала мужа, и они вместе упали на сиденье дивана.

– Поосторожней, – предупредил Джуд, обжигая ее ухо шепотом. – Или…

– Или! – согласилась Фотина.

Глава 8

Когда утром Мишель выползла из спальни, Фотина радостно поднялась ей навстречу. Коробка с новым телефоном уже лежала на столе. Джуд проверял корреспонденцию на своем смартфоне.

– Доброе утро! Мы вчера из номера почти ничего не забрали, – с извиняющейся улыбкой сказала Мишель.

– Ты туда не ходи, – не отрываясь от экрана, предостерег Джуд. – Фотина, возьми ключ, собери все пакеты, пожалуйста.

– И зубную щетку, – подсказала Мишель.

– Надо выписаться из этого номера от греха подальше, – вздохнула Фотина. – Может, даже гостиницу сменим, да?

Она приняла ключ и пошла за пакетами с одеждой. Мишель приблизилась к окну, откинула занавеску. Джуд поднял глаза:

– На всякий случай от окна отойди.

В эту секунду из соседнего номера послышался негромкий вскрик: Фотина даже не стала закрывать двери. Джуд вскочил и бросился в коридор, Мишель как могла поспевала за ним.

На пороге Фотина, уронив пакеты, всхлипнула и обмякла в руках Джуда.

– Что…

Он подхватил ее, широкими шагами вернулся в свой номер и осторожно уложил ее в кресло. Фотина была без сознания.

– У нее кровь на коленке, – подсказала Мишель.

На Фотине было короткое домашнее платье. Сейчас на правом колене выступила капля крови – хорошо, что Мишель углядела.

Упав рядом с креслом, Джуд выдернул из кожи тонюсенький осколок стекла от лампочки, сжал его в руке и припал к ранке губами, как будто это был укус змеи.

На стекле оставалось немного, совсем немного темной магии. Не зачистил. Не обезопасил. Не проверил. Не почувствовал.

Сосредоточился вчера на сестре, когда обнимал ее, вычищая последствия возможного воздействия демона. Упустил из виду стекло.

Очистив осколок, Джуд очень аккуратно положил его на лист раскрытого блокнота и снова взял Фотину за руки, прикоснулся губами ко лбу, выпивая последние атомы злого заклятья. Должно быть, она опустилась на колени, когда собирала вещи или искала обувь.

Сам отправил ее туда. Идиот. Идиот. Идиот.

Оно попало прямиком в кровь.

Но ведь сейчас он все убрал, да и оставалась там лишь капелька.

Почему же ты не приходишь в себя, Фотина?

Джуду стало страшно – страшнее, чем когда-либо в жизни, даже чем в детстве, когда он заходил в горящий дом, когда рушилась кровля, когда все вокруг было раскалено, как в аду. Тогда он знал, что делать.

Щеки у Фотины побелели, а губы стали серо-черными. Казалось, она вот-вот перестанет дышать. Джуд принялся ее тормошить, даже трясти, и звать по имени.

Тем временем Мишель подошла к окну и открыла его.

– Куда? – рявкнул Джуд. – Еще одну птицу захотела?!

Он подлетел к окну и хлопнул створкой.

– Мне сейчас не до тебя!

– Я не умею, – тихо, но твердо сказала Мишель. – Я позову бабушку.

– Какую еще бабушку?