Камертон

– Нет, – растерянно прошептала Эля. – Нет! Нет!

– Отлично, с этим разобрались. Публично унижать не будем. Значит, сначала ноты, а уж после этого колечко, если не передумаешь. Теперь с нотами. Там что, серенада? Хочешь, чтобы он при всех признался тебе в любви?

Эля помотала головой.

– Да нет же!

Орлов улыбнулся.

– Шучу. Как ты планировала передать ему ноты?

– Я надеялась, что мы, может, застанем его в его комнате. Мы как раз попали сейчас в его комнату, когда прилетели. Или мы его по крайней мере увидим одного, а не так вот… Она мне не даст ничего ему сказать!

– Ты просто надеялась, и никаких козырей в рукаве у тебя нет? Одни ноты? – переспросил Орлов.

– Нет… – И тут Элю осенило. – Вообще-то есть! Если какая-то опасность, сильное нервное напряжение, этот перстень может замедлить время вокруг меня, и тогда… тогда я могу успеть подойти к нему и объясниться и даже передать ноты!

Орлов потрепал ее по плечу.

– Отлично! Как будем создавать нервное напряжение? Вот Ян – прошел мимо и ушел, искры посыпались, ты чуть в обморок не грохнулась, напряжение было, но никаких аномалий со временем я не заметил.

Эля выглянула из-за его могучего плеча.

– Они опять идут! – пискнула она и прижала ладони к пылающим щекам.

– Близко? – продолжал забавляться Орлов.

– Рядом.

– Ладно, давай создавать нервное напряжение, – согласился он, уперся рукой в скалу и склонил голову к ее лицу. – Артисты мы или кто, в конце концов? Я тебя сейчас поцелую.

Эля успела только распахнуть глаза, а Орлов уже с заметным удовольствием воплощал сказанное. Он чуть развернул корпус, чтобы не загораживать ей обзор и чтобы Ян точно ничего не упустил, и она увидела: Ян споткнулся и замер, будто парализованный. Замерло и все вокруг. Пляж накрыл колпак тишины. Гости умолкли. Над волной зависла чайка.

Получилось!

Кольцо прожгло палец резкой болью, словно кости до самого локтя пронзила раскаленная спица. Эля вывернулась из-за кромешника и ринулась к Яну, на ходу вытаскивая ноты.

– Слушай только меня, – сказала она командным тоном. – Все это морок. Я люблю тебя. Вот ноты, играй вместо «Песни эльфийского короля», иначе мы с тобой пропали навсегда.

Крылья чайки медленно-медленно взметнулись вверх. Услышал ли ее Ян, или для него, как для всех остальных, время на мгновение остановилось? Это же его перстень! Самоцвет должен был включить в число тех, кому помогает, и Яна – как же иначе!

Ян смотрел ей в глаза не моргая и молчал, но рука приняла стопку нот. Эля продемонстрировала ладонь: вот твое кольцо, со мной. Ей хотелось сдернуть оберег и всучить его Яну, однако она признала правоту опытного Орлова: возможно, Ян не успеет понять, что она заботится о нем, а не отшвыривает его дар.

Крылья чайки пошли вниз. Эля отступила и снова спряталась за спину недрогнувшего Орлова. Запрокинула лицо к его лицу, скосила глаза. Мир поехал куда-то влево, а потом рывком встал на место. Ян запнулся и упал на одно колено – Эля углядела, что он тряхнул рукой, пряча ноты в рукав. Всё!

Она большим пальцем перекрутила кольцо так, чтобы камень был виден. Пусть он хоть так захватит Яна в круг своей защиты. Правда, Ян его, наверное, не узнает: сейчас самоцвет был белым и полупрозрачным, похожим на лунный камень. Зато Орлов может быть доволен, теперь перстень подходит к наряду как нельзя лучше.

– Что с тобой? – раздраженно сказала лжемать Яну.

– Подвернул ногу.

– Осторожней! Не повреди руки!

«Ну конечно, – подумала Эля. – Ей же надо, чтобы Ян сыграл ей эту мелодию, да еще при всей честной компании. Лин с Гелианом успели установить, что песнь надо играть задом наперед, но мы так и не выяснили, что должно случиться, если ее сыграть как она есть».

– Со смертью играю, смел и дерзок мой трюк… – пропел Орлов. – Сработало или нет, я не понял? Вручила?

– Да… – прошептала Эля.

Силы внезапно покинули ее. Последние сутки она только и думала, как передать новые ноты Яну, но что будет теперь?

Хорошо бы представлять себе, что было в мыслях у Гарпии, обучавшей Яна волшебной пьесе. И что если дело совсем не в музыке – хоть в каком порядке играй эти ноты, хоть на голове стой, – а в чем-то еще? Ян ведь уже играл эту пьесу на этом пляже, когда репетировал. Раз сто. Может, дело в том, чтобы он оказался здесь на сцене перед публикой в конкретный день, в конкретном месте, на волне музыки и сил, заимствованных у кромешников всех возможных видов… Сын… Хранителя? Хранителя чего?

– «Слушая скрипку, дамы в ложах вздохнут…» – напевал Орлов.

– Что?

– «Скажут с улыбкой: храбрый шут». Ария мистера Икса, девочка. Не знаешь такую?

– Я только про скрипку выцепила.

– Ну понятно. – Он улыбнулся.

Гарпия подала сигнал, молодой слуга подтащил к плоскому камню, заменявшему сцену, пюпитр, на котором уже были закреплены ноты. Как же Яну их подменить на глазах у злобной пакости? Об этом Эля и не задумывалась.

Ян наконец отлепился от «матушки» и подошел к импровизированной сцене. Другой слуга с поклоном подал ему футляр, Ян привычным жестом вынул смычок и скрипку. Тряхнул волосами, отбрасывая челку.