Камни вместо сердец

— Видите, она мешала ему. И он переломил ветку, тихо, чтобы не встревожить свою жертву, — объяснил Эйвери и посмотрел на меня. — Думаю, что убийцей был опытный стрелок. Не кто-то из домашних слуг или деревенских жителей, которых я учил. Он… ну, словом, попал прямо в яблочко.

— Благодарю вас. — Я первым вернулся на прогалину. Абигайль, такая суетливая в своей жизни, замерла в жутком покое. Ступая на траву, я заметил на поляне нового посетителя. Хью Кертис как раз поднимал оброненный мистрис Хоббей цветок. Аккуратно положив его на колени убитой, он пробормотал что-то вроде:

— Ты заслужила это.

Когда мы вернулись на поляну, туда привезли на телеге рогача. Его оставили вместе с оленухами, a длинная процессия потрясенных гостей и слуг уже направилась к дому. Как и прежде, рыдавшего Дэвида поддерживал отец. Потрясение еще не оставило лицо Хоббея-старшего. Позади него молча шли Хью и Амброуз.

— Это могли сделать Хью или Дэвид, — негромко промолвил Барак.

— Или Фальстоу. И вообще, почти никто из охотников еще не вернулся к тому времени, когда Абигайль ушла с поляны, — рассказал я ему.

Нас нагнал Дирик.

— Эйвери ошибается, — проговорил он. — Это должен быть кто-то из деревни. В наши дни слишком много молодых людей увлекается стрельбой. И немолодых тоже. Ну что ж, завтра мы не сможем уехать отсюда, — добавил он с горечью. — Придется дожидаться коронера. Мне как адвокату мастера Хоббея, вам как нашедшим убитую. Придется побыть здесь до окончания расследования. Проклятье! — Неужели ему совсем не жаль Абигайль? Я вопросительно посмотрел на своего коллегу. — Я хочу видеть собственных детей, — отрезал он.

«И ты мог это сделать, — подумал я. — Ты в одиночку улизнул в сторону, когда Хоббей огрызнулся на тебя. Кроме того, ты лучник: сам говорил о том, что намереваешься учить своего сына!»

Плечи Джека поникли.

— Начинаю сомневаться в том, что сумею увидеть своего новорожденного сына, — печально проговорил он. — Придется мне написать Тамасин.

— A мне — Уорнеру.

Тем временем мы подошли к дому. Но как только мы приблизились к крыльцу, дверь распахнулась настежь, и в ней показался хмурый Леонард Эттис. Остановившись, он смерил взглядом нашу процессию, увидев плачущего Дэвида, опиравшегося на бледного, еще не отошедшего от нового потрясения Николаса.

Фальстоу решительно шагнул к Эттису.

— Что вы здесь делаете?! — рявкнул он.

— Пришел повидаться с вами! — огрызнулся тот. — Выяснить, собираются ли ваши люди приходить на этой неделе в наш лес. То есть попробуют ли они сделать это. Однако я никого здесь не нашел, кроме острой на язык старой калеки, сидящей в зале.

— Следи за собственным языком, — отрезал управляющий.

— Ну да, это вам нужно следить за моим языком! — рассмеялся Леонард. — Вы запоете другую песню, когда я поведу деревенское ополчение на битву с французами.

Мы с Бараком обменялись взглядами.

— Приддис, — проговорил я. — Я совсем забыл о нем.

— На сегодня была назначена охота. — Фальстоу пристально посмотрел на Эттиса. — Конечно, ты не забыл об этом?

— Я решил, что вы рано или поздно вернетесь, а дело не терпит отлагательств. Нам нужен ваш ответ. — Леонард посмотрел на небольшую толпу, а затем перевел взгляд на Николаса и Дэвида. — Что-то случилось?

— Мистрис Хоббей умерла, — напрямик ответил Амброуз.

Эттис недоуменно посмотрел на него:

— Как так?

— Она убита стрелой, пущенной кем-то неизвестным. Каким путем ты пришел к дому?

Глаза йомена округлились:

— Вы… обвиняете меня?

Корембек шагнул вперед:

— Так каким путем ты пришел сюда, Эттис?

Бросив на него яростный взгляд, Леонард ответил:

— Из деревни.

— А не через лес?

— Нет!

— В одиночестве? — вновь вступил в разговор Фальстоу.

Эттис шагнул вперед, и мне на мгновение показалось, что он ударит дворецкого. Однако йомен повернулся и спустился вниз на подъездную дорогу к дому. Дирик бросил многозначительный взгляд на судью.

Мы вошли в зал, где нас уже ожидали Приддис и его сын. Амброуз рассказал им о случившемся. Я заметил, как в глазах старика вспыхнул огонек жадного любопытства. Для него, как я понял, случившаяся трагедия представляла собой всего лишь неожиданное развлечение.

Я поднялся наверх, чтобы переодеться перед поездкой с Эдвардом Приддисом. Теперь я чувствовал себя виноватым за свое желание остаться, ведь Барак так стремился вернуться к Тамасин. Выглянув из окна, я не без печали вспомнил Фиверйира и двух юношей, практикующихся в стрельбе. Дэвид и Хью после возвращения домой исчезли в собственных комнатах, и я не знал, одни ли они или в чьем-то обществе.

Когда я спустился вниз, сэр Квинтин по-прежнему пребывал в уютном кресле возле камина в обществе своего сына, наблюдая за происходящим с жутким, полным любопытства интересом. Я попросил Джека оставаться в большом зале и прислушиваться ко всем разговорам. Эдвард поднялся, и мы направились за лошадьми. Когда мы выехали, я обнаружил, что мой спутник общается со мной с отстраненной прохладцей, но все же вежливо.

— К какому ужасному событию вы приехали! — проговорил я.

Приддис-младший серьезно кивнул:

— Да, странное, ужасное время…